Ольга Гильдебрандт-Арбенина: «Интерес к «греческой» любви у меня появился, вероятно, из-за «Дориана Грея», где я влюбилась в лорда Генри; а его разговор в I главе «Дориана» был какой-то энигматический. К тому же брат Ани (1) — Никс был (на вид) тоже какой-то дорианистый. Я как-то спросила у Гумилева, нравились ли ему когда-нибудь мальчики. Он чуть не с возмущением сказал: «Ну, конечно, нет!» (ведь он был крайне мужского типа и вкусов). Я спросила: «Но, если все же...». Подумав, он ответил: «Ну, разве что Никс. И то, конечно, нет!» — Никса когда-то принимали за моего брата. Я была удовлетворена.
Но он смеялся над моим пристрастием. Мы оба любили арабский мир («1001 ночь»), Гёте «Западно-восточный диван», и я обрадовалась его стихотворению «Соловьи на кипарисах» (2). Там «кравчий» и «розовая» усмешка. — «Ну, теперь вы довольны?» — «Да, я довольна».
... Он часто говорил о Чуковском как об интересном собеседнике.
Помню смешное: «Мне достаточно вас одной для моего счастья. Если бы мы были в Абиссинии, я бы только хотел еще К. Чуковского — для разговора». Рассказал, что, когда он был в Англии, встречался там с К. Набоковым (3). Тот вспоминал: в России у меня было только два друга — К. И. Чуковский и покойный Н. Ф. Арбенин. — «У Арбенина хорошенькая дочка». — Набоков, равнодушно: «Да, какие-то дети были». К. Набоков занимал тогда какой-то пост в Лондоне (он — дядя писателя Набокова).»
(ссылку нашла у moty)
1) А. Н. Энгельгардт
2) "Пьяный дервиш"
3) Чуковский в дневнике за 1968 г. вспоминал о том, как в молодости дружил с К.Набоковым. "Когда мы вернулись в Москву — я по некоторым поступкам Кости понял, что он гомосексуалист, и любовь его ко мне — любовь урнинга. Он любил искусство, был очень учтив, увлекался стихами — потом я встретил его в Лондоне, он был 1-ым секретарем посольства — и нашей дружбе наступил конец. А в Питере мы очень дружили" (Корней Чуковский. Собрание сочинений в 15 томах. Том 13. М., 2007. Стр.459).
Слова К. Набокова, о которых рассказал Гумилев, напомнили мне вопрос Гастона Годэна Гумберту Гумберту: «Он спросил меня: "Et toutes vos fillettes, elles vont bien?"["А все ваши дочки — они хорошо поживают?"] — откуда мне стало ясно, что он умножил мою единственную Лолиту на число костюмных категорий, мельком замеченных его потупленным мрачным взглядом в течение целого ряда ее появлений, то в узких синих штанах, то в юбке, то в трусиках, то в стеганом халатике, то в пижаме».
Но он смеялся над моим пристрастием. Мы оба любили арабский мир («1001 ночь»), Гёте «Западно-восточный диван», и я обрадовалась его стихотворению «Соловьи на кипарисах» (2). Там «кравчий» и «розовая» усмешка. — «Ну, теперь вы довольны?» — «Да, я довольна».
... Он часто говорил о Чуковском как об интересном собеседнике.
Помню смешное: «Мне достаточно вас одной для моего счастья. Если бы мы были в Абиссинии, я бы только хотел еще К. Чуковского — для разговора». Рассказал, что, когда он был в Англии, встречался там с К. Набоковым (3). Тот вспоминал: в России у меня было только два друга — К. И. Чуковский и покойный Н. Ф. Арбенин. — «У Арбенина хорошенькая дочка». — Набоков, равнодушно: «Да, какие-то дети были». К. Набоков занимал тогда какой-то пост в Лондоне (он — дядя писателя Набокова).»
(ссылку нашла у moty)
1) А. Н. Энгельгардт
2) "Пьяный дервиш"
3) Чуковский в дневнике за 1968 г. вспоминал о том, как в молодости дружил с К.Набоковым. "Когда мы вернулись в Москву — я по некоторым поступкам Кости понял, что он гомосексуалист, и любовь его ко мне — любовь урнинга. Он любил искусство, был очень учтив, увлекался стихами — потом я встретил его в Лондоне, он был 1-ым секретарем посольства — и нашей дружбе наступил конец. А в Питере мы очень дружили" (Корней Чуковский. Собрание сочинений в 15 томах. Том 13. М., 2007. Стр.459).
Слова К. Набокова, о которых рассказал Гумилев, напомнили мне вопрос Гастона Годэна Гумберту Гумберту: «Он спросил меня: "Et toutes vos fillettes, elles vont bien?"["А все ваши дочки — они хорошо поживают?"] — откуда мне стало ясно, что он умножил мою единственную Лолиту на число костюмных категорий, мельком замеченных его потупленным мрачным взглядом в течение целого ряда ее появлений, то в узких синих штанах, то в юбке, то в трусиках, то в стеганом халатике, то в пижаме».
Да, есть что-то общее.
А фрагмент из дневника Чуковского помню, он очень достойно эту историю описал.
Лис Гумберт ему еще и привет передал мысленно перед казнью, добавив, что и все его дочки тоже кланяются.)