[tes3m]

В прошлом году был издан русский перевод романа Марио Варгаса Льосы о Роджере Кейсменте — «Сон кельта» (2010). Английский перевод появился в том же году. Поскольку я как раз в прошлом году прочитала полностью "Черные дневники" Кейсмента, мне, конечно, больше всего хотелось знать, что Варгас Льоса думает о них. И не мне одной. Когда роман в оригинале еще не был опубликован, в "Гардиан" написали: «Хотя проведенная в 2002 году научная экспертиза дневников подтвердила их подлинность, некоторые утверждают, что они были подделаны британским правительством для очернения имени Кейсмента. Исследователям, занявшим противоположные стороны в этом споре, будет интересно узнать, какой позиции придерживается нобелевский лауреат и удалось ли ему передать разносторонность личности Роджера Кейсмента» (1).
     Для незнакомых с биографией Кейсмента поясню, что в этих дневниках он описывал свои гомосексуальные связи, а также и просто гомоэротические впечатления от юношей, чаще всего из стран, в которые он приезжал по делам государственной службы (Кейсмент был британским консулом сперва в Конго, затем в Бразилии). Когда Кейсмент был арестован за участие в ирландском революционном движении, при обыске в его квартире были найдены и тайные дневники.
     Правительство сделало их содержание достоянием общественности, хотя не собиралось добавлять к обвинению в государственной измене обвинение в содомии. Появилась возможность сделать Кейсмента политическим покойником, что для британского правительства было гораздо важнее его физической смерти. Более того, генеральный атторней Э.Ф.Смит (будущий лорд Биркенхед) даже надеялся спасти Кейсмента от повешения за измену, объявив его душевнобольным. Этот замысел не удалось осуществить, хотя сэр Артур Конан Дойль построил свою защиту Кейсмента именно на том, что психическое здоровье последнего будто бы пошатнулось под воздействием тропических болезней и впечатления от ужасов, творившихся в Конго и Перу.
     В детстве я читала сатирический рассказ Марка Твена «Монолог короля Леопольда в защиту его владычества в Конго»: бельгийский король там «перелистывает брошюру под названием "Обращение с женщинами и детьми в государстве Конго. Что видел мистер Кейзмент в 1903 году"» и ругает "соглядатая консула", сующего свой нос в чужие дела. Прочитав о множестве всяких зверств, король вдруг натыкается на фразу, которая даже у него вызывает беспокойство: «"60 женщин распяты". Вот уж это бестактно и глупо! Христианский мир содрогнется, прочитав такое сообщение, начнет вопить: "Профанация святой эмблемы!" Да, тут уж наши христиане загудят! 20 лет меня обвиняли в том, что я совершал по 500000 убийств в год, и они молчали, но профанация Символа - это для них вопрос серьезный. ... Конечно, не следовало распинать этих женщин... Как будто нельзя было попросту содрать с них кожу?» (2).
     В Перу обращение с туземцами отличалось не меньшей жестокостью, и понятно, почему перуанец Варгас Льоса посчитал огромной несправедливостью, что «ни в Конго, ни в Амазонии ничто не напоминает о том, кто приложил такие невероятные усилия, чтобы разоблачить страшные преступления, творившиеся там в эпоху „каучуковой лихорадки“» (3).
     В 1916 году эта деятельность Кейсмента еще была свежа в памяти людей, но, тем не менее, после обнародования подробностей из "Черных дневников", в "Дейли экспресс" написали: "ни один человек — и, разумеется, ни один священник — никогда больше не упомянет имени Кейсмента без отвращения и презрения".

Примечания

@темы: книги, история, джентльмены и простые парни, биографии, Кейсмент, история гомосексуальности