Племянник Вирджинии Вулф, Квентин Белл пишет в своих воспоминаниях о Форстере (перед этим речь идет о том, как они с Форстером беседовали о Леонарде Вулфе, муже Вирджинии): "Он меньше сказал, но заинтересовал меня больше, когда заговорил о том, что намеревается делать, когда будет в Лондоне: там, казалось, он любил находиться в обществе рабочих. Я хотел услышать больше о его жизни в какой-нибудь очень нефешенебельной части города, но чувствовал, что было бы нескромно задавать много вопросов.
Когда я действительно увидел его в Лондоне, он жил в очень даже респектабельном районе — в доме 26 на Брунсвик-Сквер, и говорил не о рабочих, а о Т.Э.Лоуренсе. Cтены у него в то время были увешаны пастельными эскизами Эрика Кеннингтона, изображающими вождей Арабского восстания. Это меня как раз не изумило. Хотя на первый взгляд мне и показалось странным, что есть нечто общее между таким мирным и кротким человеком, как Морган, и этим крупным военным лидером, но их обоих привлекали лица их собственного пола и они оба понимали, что порой им нужно ускользать от своего положения знаменитостей туда, где они скрыты от глаз публики, но окружены сочувствием.
Я обнаружил, что Морган не хочет обсуждать свое собственное убежище, которое, как я думал, было где-то южнее Темзы. Вскоре, тем не менее, он дал мне понять, в чьем обществе проводит время, и это произвело на меня cильное впечатление." (Перевод мой.) Случай, о котором он рассказывает дальше, я упоминала тут.
читать дальше