Давно хотела написать о Луи Арагоне, обнаружила, что с тех пор, как впервые об этом подумала, прошло больше года, а я все время отвлекаюсь на другое. Похоже, меня все время останавливал не вполне осознанный страх, что придется писать долго, отложив все остальное. Но я решила этого не делать. Мне хочется написать совсем немного. Я долго не интересовалась Арагоном, хотя признавала, что он настоящий поэт, и мне нравилось, что он был дадаистом и сюрреалистом, участвовал в Сопротивлении и перевел "Охоту на Снарка". Но еще он был коммунистом, и из-за этого мне было скучно о нем читать (с раннего детства, которое у меня пришлось на 1970-е годы). Даже то, что Арагон после смерти Эльзы Триоле в 1970 году, когда ему уже было больше семидесяти трех лет, перестал скрывать гомосексуальные склонности, я просто приняла к сведению.
Неверно было бы сказать, что он эти склонности перестал подавлять — он их и прежде не слишком подавлял. Слухи о гомосексуальности Арагона ходили еще в 30-е (возможно, и в 20-е) годы. Дрие Ла Рошель намекнул на них в 1939 году в романе "Жиль" (Арагон был прототипом одного из персонажей) (1). По словам душеприказчика и наследника Арагона поэта Жана Риста (
Жан Риста и Луи Арагон), Эльза Триоле узнала о влечении мужа к молодым людям во время Второй мировой войны (2). Арагон стал мне интереснее, когда я узнала, что он не только открыто встречался с молодыми людьми, но и появлялся на гей-парадах (3).
Когда-то я цитировала у себя беседы о сексе, на которые сюрреалисты собирались в 1928-1932. Их лидер Андре Бретон поощрял гомофобию, не осуждая гомосексуальных склонностей лишь у маркиза де Сада, Артюра Рембо и Жана Лоррена (поэта-символиста). К Рене Кревелю, единственному сюрреалисту, чьи гомосексуальные склонности были известны, Бретон относился снисходительно, однако ради него не собирался молчать о своей неприязни к мужской гомосексуальности в целом. Кревеля на этих собраниях не было, но гомосексуальность защищали Ремон (Раймон) Кено, Жак Превер и некоторые другие. Среди них был и Арагон. Личную заинтересованность он отрицал и вообще не очень стремился высказаться — это Ремон Кено захотел, чтобы Арагон выразил свое мнение (4). По словам Жана Риста, "Луи был в состоянии познать любовное безумие одновременно и ради Эльзы и ради гомосексуальности" (5). О любви к Эльзе он писал постоянно, о другой своей страсти долго молчал. Неудивительно, что в конце концов признался в ней так открыто — выйдя на гей-парад.
По словам одного критика, "в официальной культуре принято упоминать о любви Арагона к Эльзе" (6), но после смерти Эльзы он прожил еще двенадцать лет. Он продолжал писать и заниматься общественной деятельностью, но не только это было в его жизни в те последние годы. Писатель Рено Камю вспоминал, как танцевал с Арагоном танго в парижской квартире Энди Уорхола в день смерти Андре Мальро (7), а Мальро умер в 1976 году. "Гомосексуальность Арагона — вовсе не какая-нибудь малозначительная подробность. Кто среди его близких друзей станет это отрицать? Нелегкая, несчастливая старость Арагона знала лишь одно утешение — любовь юношей, или, более точно, молодых мужчин. Он это сказал, он об этом написал"(6). Чтобы слова о несчастливой старости не были поняты неправильно, должна сказать, что Арагон не был беден и жил в респектабельном районе с горничной и шофером, оплаченными коммунистической партией Франции (8).
Арагон с Эльзой, Андре Бретон, Поль Элюар с женой.
Луи Арагон с Нэнси Кунард. В 1926 - 1928 гг. у них был роман. До Нэнси Кунард у Арагона была связь с
Элизабет Эйр. Эти отношения, по словам биографа, «осложнялись тем, что Элизабет была замужем, была лесбиянкой, а также любовницей Дрие Ла Рошеля, близкого друга Арагона» (9). С Нэнси Кунард Арагону тоже было непросто: она пила, принимала наркотики и постоянно изменяла — даже с Андре Бретоном в 1927 г. (10) Когда Нэнси Кунард ушла к джазовому музыканту Генри Краудеру, Арагон стал ухаживать за танцовщицей Леной Амсель, но тут как раз встретил Эльзу. С Нэнси Кунард Арагон продолжал дружить до ее смерти (11).
Луи Арагон, Андре Жид, Андре Мальро в 1935 г.
Арагон.
Жан Риста и Луи Арагон.
Мне, кажется, стали понятнее стихи Арагона "Il n'y a pas d'amour heureux" ("Счастливой любви не бывает"), опубликованные в 1946 году и обращенные к Эльзе. Известна песня, написанная Жоржем Брассенсом на эти слова. Впервые я услышала ее в исполнении Даниэль Дарье в конце фильма Франсуа Озона "8 женщин". Больше всего она мне нравится в исполнении самого Брассенса.
Стихотворение в оригинале и в прозаическом переводе на русский). Il n'y a pas d'amour heureux
Rien n'est jamais acquis a l'homme
Ni sa force ni sa faiblesse ni son coeur
Et quand il croit
Ouvrir ses bras son ombre est celle d'une croix
Et quand il croit serrer son bonheur il le broie
Sa vie est un etrange et douloureux divorce
Il n'y a pas d'amour heureux
Sa vie elle ressemble a ces soldats sans armes
Qu'on avait habilles pour un autre destin
A quoi peut leur servir de ce lever matin
Eux qu'on retrouve au soir desoeuvres incertains
Dites ces mots ma vie et retenez vos larmes
Il n'y a pas d'amour heureux
Mon bel amour mon cher amour ma dechirure
Je te porte en moi comme un oiseau blesse
Et ceux-la sans savoir nous regardent passer
Repetant apres moi les mots que j'ai tresses
Et qui pour tes grands yeux tout aussitot moururent
Il n'y a pas d'amour heureux
Le temps d'apprendre a vivre, il est deja trop tard
Que pleurent dans la nuit nos coeurs a l'unisson
Ce qu'il faut de malheur pour la moindre chanson
Ce qu'il faut de regrets pour payer un frisson
Ce qu'il faut de sanglots pour un air de guitare
Il n'y a pas d'amour heureux
Il n'y a pas d'amour qui ne soit douleur
Il n'y a pas d'amour dont on ne soit meurtri
Il n'y a pas d'amour dont on ne soit fletri
Et pas plus que de toi l'amour de la patrie
Il n'y a pas d'amour qui ne vive de pleurs
Il n'y a pas d'amour heureux
Mais c'est notre amour a tous les deux
СЧАСТЛИВОЙ ЛЮБВИ НЕ БЫВАЕТ
Ничто и никогда не приобретается человеком - ни его сила,
Ни его слабость, ни мужество.
И когда ему кажется,
Что он раскрыл объятия, его тень - это тень креста.
И когда он верит, что схватил свое счастье, он ломает его.
Его жизнь - тяжкий и мучительный разрыв.
Счастливой любви не бывает.
Его жизнь... Она похожа на тех солдат без оружия,
Которых готовили к иной судьбе.
Зачем им вставать поутру -
Им, которые к вечеру праздны и неуверенны?
Произнесите слова - "моя жизнь" - и сдержите ваши слезы:
Счастливой любви не бывает.
Моя прекрасная любовь, моя бесценная любовь, мой надрыв, -
Я ношу тебя во мне, как раненую птицу.
И другие, ничего не зная, равнодушно смотрят, как мы идем с ней,
Повторяя за мной сплетенные мною слова,
Которые тотчас же умирают ради твоих больших глаз -
Счастливой любви не бывает.
Учиться жизни уже слишком поздно.
Пусть в ночи вместе плачут наши сердца.
Сколько нужно горя, чтобы написать ничтожнейшую песню.
Сколько нужно печали, чтобы оплатить дрожь.
Сколько нужно рыданий, чтобы зазвучала гитара.
Счастливой любви не бывает.
Не бывает любви без боли.
Не бывает любви, которая не умертвила бы тебя.
Не бывает любви, которая не заклеймила бы тебя,
Ни любви к тебе, ни любви к родине, -
Не бывает любви, которая не жила бы в слезах.
Счастливой любви не бывает.
…Но это наша любовь, дарованная нам двоим.
Перевод: А. Пензенский
(Брассенс не исполнял последнюю строфу стихотворения.)1. Après le décès de son épouse en 1970, Aragon affiche ses préférences homosexuelles, que Drieu La Rochelle avait évoquées dès les années 1930, dans Gilles notamment. (
Отсюда.)
2. Jean Ristat has stated that from about this time Elsa knew about Aragon’s penchant for young men, but that Aragon did not flaunt his homosexual interests publicly until after her death. (
Отсюда.)
3. Twentieth-Century French Poetry: A Critical Anthology, Cambridge University Press, 2010, р. 296; The Facts on File Companion to World Poetry, Infobase Publishing, 2008, р. 32.
4.Привожу эти отрывки в русском переводе по изданию, указанному в конце. Французское
pédérastie употребляется в оригинале в значении "мужской гомосексуализм". В английском переводе бесед это слово передано как
homosexuality.
читать дальше"РАЙМОН КЕНО. — Если двое мужчин любят друг друга, то у меня нет никаких нравственных возражений против того, чтобы между ними существовали физические отношения.
Бретон, Пере и Юник протестуют.
ПЬЕР ЮНИК. — С физической точки зрения педерастия вызывает у меня такое же отвращение, как экскременты, а с этической точки зрения — осуждение.
ЖАК ПРЕВЕР. — Я согласен с Кено.
РАЙМОН КЕНО. — Я вижу, что среди сюрреалистов существуют довольно предвзятое отношение к педерастии.
АНДРЕ БРЕТОН. — Я обвиняю педерастов в том, что они навязывают человеческой терпимости ментальный и нравственный изъян, стремящийся к тому, чтобы возвести себя в систему и парализовать все то, чем я дорожу. Исключения я делаю лишь по отношению к уникальному случаю маркиза де Сада и, что меня самого удивляет, к Жану Лоррену".
ПЬЕР НАВИЛЬ. — Чем вы оправдываете эти исключения?
АНДРЕ БРЕТОН. — Такому человек, как маркиз де Сад, все дозволено по определению. Это человек, для которого свобода нравов была вопросом жизни или смерти. Что же касается Жана Лоррена, то меня впечатляет та необыкновенная дерзость, с которой он защищал свои убеждения.
МАКС МОРИЗ. — А почему не духовенству?
АНДРЕ БРЕТОН. — Потому что духовенство больше чем кто-либо противится свободе нравов.
БЕНЖАМЕН ПЕРЕ. — Что думает Танги о педерастии?
ИВ ТАНГИ. — Я ее допускаю, но лично меня это не интересует.
...
РАЙМОН КЕНО. — Я бы хотел знать, что Арагон
думает о педерастии.
ЛУИ АРАГОН. — На этот вопрос я отвечу позднее. ...
ЖАК БАРОН. — Нолл, что ты думаешь о педерастии?
МАРСЕЛЬ НОЛЛ. — Я могу говорить только о педерастах. К этим людям я испытываю врожденную, органичную антипатию. У меня с ними нет никаких общих моральных принципов.
ЖАК БАРОН. — Мэн Рэй?
МЭН РЭЙ. — Я не вижу особой физической разницы между любовью мужчины и женщины и педерастией. Меня больше отталкивают претензии педерастов на чувства. Любовные отношения между мужчинами мне всегда казались еще хуже, чем между женщиной и мужчиной.
РАЙМОН КЕНО. — Я нахожу, что любовные отношения одинаково приемлемы в обоих случаях.
АНДРЕ БРЕТОН. — Кено, вы педераст?
РАЙМОН КЕНО. — Нет. Что думает Арагон о педерастии?
ЛУИ АРАГОН. — Педерастия мне кажется таким же сексуальным влечением, как и любое другое. Я не считаю, что сама эта ориентация дает повод для морального осуждения, и хотя я и могу критиковать тех или иных гомосексуалистов — по тем же причинам, по каким я мог бы раскритиковать тех или иных "натуралов" — не думаю, что этим нужно заниматься сейчас.
ЖАК БАРОН. — Согласен.
МАРСЕЛЬ ДЮАМЕЛЬ. — Я не думаю, что данный вопрос следует рассматривать с нравственной точки зрения. Меня в основном смущают внешняя манерность и женоподобное поведение педерастов. Тем не менее, мне случалось представить себе, очень мимолетно, и без отвращения, что я мог бы переспать с очень красивым, на мой взгляд, молодым человеком.
ЖАК-А. БУАФФАР. — Не все педерасты позволяют себе внешнюю манерность. Есть женщины, которые ведут себя еще более нелепо и неприятно, чем некоторые педерасты. Я абсолютно не осуждаю педерастов с этической точки зрения. Я даже думал, что смог бы переспать с мужчиной без отвращения. Но так этого и не сделал.
АНДРЕ БРЕТОН. — Я категорически возражаю против обсуждения этой темы. Если наша дискуссия должна превратиться в рекламирование педерастии, то я отказываюсь ее продолжать.
ЛУИ АРАГОН. — Никто не собирался рекламировать педерастию. Наша дискуссия принимает реакционный оборот. Мой ответ по поводу педерастии, который я хотел бы прокомментировать, пришел мне в голову только потому, что был задан вопрос."
Исследования сексуальности. Архивы сюрреализма. М., 2007.5. «Louis a pu connaître à la fois l'amour fou pour Elsa et l'homosexualité.» (
Отсюда.)
6. Federico García Lorca and the Culture of Male Homosexuality by Ángel Sahuquillo McFarland, 2007, p. 239
7. "Je me souviens aussi que, le soir de la mort d'André Malraux, il s'est mis à danser le tango avec moi dans l'appartement parisien d'Andy Warhol." (
Отсюда.)
8. "il disposait d'une gouvernante, Maria, et d'un chauffeur, qui était mis à sa disposition par le Parti". (
Отсюда.).
9. A Companion to Luis Buñuel by Gwynne Edwards, p. 48.
10. Ibid, p. 47.
11. "During the most difficult time of her life in 1960, Nancy called on Aragon to defend her sanity to a world that seemed to have abandoned her" (Nancy Cunard: Heiress, Muse, Political Idealist, p. 114).