[tes3m]

«Как раз тогда я завязал дружбу с Уилли Сомерсетом Моэмом. ... Он был не из тех, кого легко понять, особенно, если учесть, что разница в возрасте между нами составляла примерно тридцать лет. Некоторые из тех, кто писал о нем впоследствии, изображали его мрачным, вечно чем-то недовольным, одержимым страхом, что его гомосексуальность станет известна. Мне это кажется сущим вздором. Он родился в то время, когда мужчины молчали о своих маленьких слабостях, и скорее из-за хороших манер, чем из-за скрытности. ... Конечно, Уилли не обсуждал во всеуслышание свои отличия от других, но он к ним прекрасно приспособился и вовсе не беспокоился из-за того, что все о них знали. Он был застенчивый человек и, если бы родился на шестьдесят лет позже, когда во всем мире начали распахиваться двери чуланов, мне кажется, вел бы себя точно так же. [Я не уверена, что Прайс-Джонс тут прав, но его взгляды и так часто не совпадают с моими, однако в любом случае интересны как взгляды человека другой эпохи.]
А еще он тогда, в начале 30-х годов, был очень привязан к своей дочери. Раз или два, приглашая меня к себе в Кап Ферра, он добавлял: "И постарайся приехать, когда там будет Лиза". Также помню, однажды я шел по Слоун-сквер на ланч с Осбертом Ситуэллом и увидел, как Уилли проскользнул в паб. Я не удержался — последовал за ним и пошутил по поводу этого поступка, показавшегося мне нехарактерным для него. Он ответил, что в тот день вышла его новая книга и он нес один экземпляр Лизе. "Но, — добавил он, заикаясь, — до меня дошло, что я могу столкнуться с Сири [бывшая жена Моэма], так что решил выпить для храбрости"» (1). Алан пошел вместе с ним, но у самых дверей дома Моэм попросил его позвонить, отдал книгу и поспешно ушел.
Алан довольно часто упоминает о Моэме, в частности вспоминает такой эпизод: Джеральд Хакстон, спутник жизни Моэма (Алану он очень не нравился) однажды вечером пригласил всех, находившихся на вилле Моэма, «в Канны на порнографический фильм. Сюжет был довольно забавный. Супруги, томящиеся в Бастилии вместе с сыном и дочерью, решают, что их единственный шанс спастись — соблазнить тюремщика. Наконец маркиза решается пожертвовать собой. Пробует, но безуспешно. Может быть, она слишком стара? Тогда должна попытаться Луиза. Не вышло? Возможно, у тюремщика особые вкусы. Нечего делать, приходится послать Шарля-Анри. Наконец вся семья за работой, но тюремщик, у которого сильное расстройство речи, все время пытается что-то сказать, и все их старания оказываются напрасны. Наконец ему удается заговорить. Они свободны. Он пытался им это объяснить в течение двадцати минут. Уилл, воспринимавший любой намек на заикание как личное оскорбление, был не в духе весь вечер».
1) The Bonus of Laughter by Alan Pryce-Jones, 1987, p. 81.
2. Ibid., p. 83.