Месяц назад запись о Рудольфе Валентино напомнила мне отрывок из одной книги, но тогда я была занята и не стала его искать, а сейчас нашла. Это из книги о шантаже у викторианцев и в первой половине XX века. В главе, посвященной периоду между двух мировых войн, автор пишет, что в то время разрушалась «викторианская модель мужественности, делающая акцент на самоконтроле, дисциплине и отсрочке удовольствия. Эта старая модель медленно замещалась представлениями об элегантной, чувственной мужественности, олицетворением которой являлся Рудольф Валентино в "Шейхе" (1921). Кумиры экрана и сцены популяризировали новую мужскую модель не агрессивного эротизма и атлетизма, которая явно привлекала женщин. Мужчины, тем не менее, нерешительно отнеслись к этому новому образу. В самом деле, когда возник "гладкий и блестящий" стиль изысканной мужественности, ассоциирующийся с актерами вроде Ноэля Кауарда, появились опасения, что это приведет к потенциально опасному размыванию гендерных ролей» (Sexual Blackmail: A Modern History by Angus McLaren, Harvard University Press, 2002, p.105).
Заодно еще две цитаты на ту же тему из других книг (мне нравится переводить короткие отрывки): «в последнее время Валентино попал в центр интереса исследователей, в основном из-за ошеломительной популярности среди женской аудитории в 20-е годы. Любовь к нему многочисленных поклонниц контрастировала с подтвержденным многими источниками неприятием со стороны американских мужчин» (Screening the Male: Exploring Masculinities in the Hollywood Cinema, 2012, p. 24); «Экранный образ Валентино — экзотический "латинский любовник", который "грациозно двигался и смотрел на героинь взглядом и страстным, и меланхолическим" — очаровывал женщин, видевших в нем "символ таинственного и запретного эротизма" (Кац 1 182 [т.е. "Энциклопедию кино" Эфраима Катца])... С другой стороны, его "феминизированная" маскулинность, которая опрокидывала привычные представления о мужском поведении, была воспринята как оскорбление или угроза некоторыми мужчинами, находившими "его игру смехотворной, его манеры пижонскими, его экранный образ женоподобным" (Кац 1 182)» (The New York School Poets and the Neo-Avant-Garde: Between Radical Art and Radical Chic by Mark Silverberg, 2013, p. 167).