[tes3m]

Из рассказа Мамина-Сибиряка «Городская сестра» (1880): «Бывая в гостях у дочери, Анисья заметила, что она иногда бывает какая-то чудная, даже совсем чудная. Лицо в красных пятнах, или мертвенно-бледное, глаза осовелые, блуждающая улыбка, не совсем твердая походка, — одним словом, как есть, пьяная.
    — Да ты, Дунюшка, не попиваешь ли, грешным делом? — откровенно спросила Анисья.
    Авдотья Ивановна только махнула рукой и засмеялась.
    — Нет, мамынька, сохрани Бог, никогда не подвержена такому безобразию...
    Она достала из кармана футлярчик со шприцем и при матери впрыснула себе въ руку заряд морфия.
    — Это мне лекарство доктор прописал,-- объясняла она.-- У меня нервы...»
Пример из ряда "что общего у Шерлока Холмса и Анны Карениной?" (с).
Анисья — крестьянка, а ее дочь Авдотья живет в Петербурге в экономках у одинокого богатого старика, который ее когда-то обольстил, а теперь мечтает взять в любовницы ее младшую сестру. У Авдотьи были и другие любовники, она два раза рожала, потеряла одного ребенка. Словам, причин для горя у нее хватает, но заливать его вином, по ее понятиям, неприлично для женщины. То ли дело морфий.
К слову, из-за этого "не попиваешь ли, грешным делом" мне вспомнилось, как в романе Амфитеатрова «Марья Лусьева» (1903) губернатор пытается выяснить, не является ли некая барышня алкоголичкой: «Я, конечно, не смею утверждать, но на меня она произвела впечатление... гм... как бы это поделикатнее о прекрасном поле?.. гм... она, грехом, не поклоняется ли Бахусу?», а ему отвечают: «Эфир и одеколон...» (на самом деле это неправда). На что он понимающе отзывается: «Ага! Как англичанки? Да-да-да-да! Ага!»