[tes3m]

«Не подлежит сомнению, что в каких-то уголках наших молодых сердец мы получали удовольствие от тайн и наслаждались приключением. То, что было между нами, не удалось бы полностью выразить простым словом "дружба". Морото испытывал загадочную форму любви ко мне. Конечно, я не был способен по-настоящему постигнуть его чувства, но мог понять их разумом. Более того, сейчас они не казались мне отталкивающими, как то было в обычных житейских ситуациях. Когда мы были вместе, наше общение окрашивал едва уловимый оттенок сентиментальности, словно один из нас принадлежал к противоположному полу. Возможно, именно это делало нашу совместную детективную работу еще приятнее» (1).
Джеффри Англз, процитировав этот отрывок из "Демона одинокого острова" Эдогавы Рампо, пишет: «Тут Рампо явно играет с одной из ключевых условностей западной детективной литературы. Во многих классических английских и американских детективах начала XX века изображены эксцентричные холостые сыщики, чья сексуальность отличается заметной неопределенностью. В историях Конан Дойла о Шерлоке Холмсе и романах Ван Дайна (1887-1939) о Фило Вэнсе сыщики выглядят невосприимчивыми к женским чарам, однако их ближайшие друзья и спутники в приключениях — поклонники прекрасного пола. Такие помощники больше, чем что-либо еще, оттеняют свойственный протагонисту недостаток интереса к женщинам, в результате чего подчеркнутое отсутствие влечения начинает работать на создание образа человека, не похожего на окружающих» (2). В "Демоне одинокого острова", по мнению Англза, есть персонаж, который является классическим сыщиком "с неопределенной сексуальностью". Это частный детектив Миямаги, эксцентричный холостяк, который не чуждается женщин, но, как кажется рассказчику, заглядывается и на него тоже. «После убийства Миямаги Эдогава Рампо превращает Морото из подозреваемого в детектива, обманывая ожидания, порожденные началом романа. Таким образом, он заменяет сыщика с типичной неопределенной сексуальностью новым типом героя — недвусмысленно предпочитающим мужчин. Открыто обсуждая сексуальные желания Морото, Рампо разрушает традиционную неопределенность, окружающую гомосоциальные отношения между детективом и его помощником. Kotō no oni — чрезвычайно ранний пример детективного романа, в котором гомосоциальное товарищество, наблюдаемое в других произведениях этого жанра, отчетливо пронизано и даже вдохновлено гомоэротическим желанием» (3).

1) Jeffrey M. Angles, Writing the Love of Boys: Representations of Male-Male Desire in the Literature of Murayama Kaita and Edogawa Ranpo, p. 212.
2) Ibid.
3) Ibid., p. 213.