[tes3m]

В книге о Генри Джеймсе прочитала о его знакомстве с сыном поэта Жуковского — художником Павлом Жуковском. Похоже, Джеймс был некоторое время в него влюблен. Автор книги в этом не сомневается, причем он еще спорит с другим биографом Джеймса, считавшим, что эти двое были любовниками.
Во время знакомства Джеймсу было 33 года, а Жуковскому 31. Павел Жуковский уже начал лысеть, но все же был привлекательным мужчиной, стройным и высоким (1,90), с красивыми чертами лица. По тогдашней моде он носил бороду (тут есть фотография). Генри Джеймс описал нового знакомого как "подлинный цветок цивилизации" и "самый утонченный образец — или один из самых утонченных образцов — человеческой породы", а также как русского, который вместе с И.С. Тургеневым и Н.И. Тургеневым показал ему "высокий идеал русского характера — по крайней мере, в некоторых его проявлениях"*.
Джеймс не переоценивал художественные достижения нового друга: он увидел в Жуковском дилетанта, слишком богатого, чтобы стать профессионалом. Павел Жуковский привык к роскоши, имел огромную мастерскую, жил в венецианских дворцах и в парижской квартире, полной ценных произведений искусства. (Предполагаю, что он получил большое наследство от деда по материнской линии — художника Герхардта фон Ройтерна, остзейского аристократа. Думаю так, потому что поэт, отец Павла, не оставил состояния. Поскольку он был воспитателем наследника престола, его детей, дочь и сына, после смерти матери воспитали при дворе, а позднее дочь стала любовницей одного из сыновей Александра II, что вызвало скандал, т.к. были слухи, что они тайно обвенчались.)
Павел Жуковский и Генри Джеймс, по словам последнего, "поклялись в вечной дружбе", но через несколько лет писатель разочаровался в своем кумире: то ли потому, что Жуковский настолько увлекся творчеством Вагнера, так что этот композитор стал ему дороже Джеймса и вообще дороже всего на свете**, то ли потому, что, навестив друга в Италии, Джеймс обнаружил, что тот живет вместе с молодым неаполитанцем Пеппино. Об этом парне упоминает в своем дневнике жена Вагнера Козима, называя его то слугой, то приемным сыном Жуковского, хотя ни она, ни ее муж не сомневались, что на самом деле Пеппино его любовник. Козима записала разговор с мужем на эту тему, во время которого Рихард Вагнер сказал: "Это то, что я понимаю, но к чему не имею склонности. В любом случае, как и со всеми отношениями, тут важнее всего то, что мы сами в них вносим. Все это иллюзия".

* The Complete Letters of Henry James, 1872-1876, 2008, p. 106.
** П.В. Жуковский или Пауль фон Жуковски, как он называл себя в Германии, сейчас больше всего известен на Западе декорациями и костюмами к "Парцифалю".