"Книга, о которой идет речь в данной рецензии, впервые издана через 16 лет после смерти переводчика - С. Северцев переводил не с санскрита (которого он не знал), а с английского перевода, сделанного известным американским санскритологом Д. Г. Х. Инголлсом (1916-1999).
читать дальше Перевод Д. Г. Х. Инголлса - это своего рода классика современной индологии, он очень близко воспроизводит средствами английского языка поэтическое содержание (и лишь отчасти форму) санскритских оригиналов. Но все же перевод этот был ориентирован не столько на специалистов, сколько на “широкого читателя”: санскритские стихи подверглись некоторой “перекодировке”, потому что все тонкости индийской поэтики невозможно передать средствами удобопонятного европейского языка. Северцеву пришлось, используя свою интуицию и свой опыт, реконструировать санскритские стихи, “перекодированные” в английском переводе (который отнюдь не был подстрочником)....
Северцев порой слишком многословен: он не столько переводит, сколько пространно пересказывает (“амплифицирует”) содержание оригинала.
... Буквальный перевод текста № 805:
Тому, у кого не было любви, - лучше, чем тому, у кого она была и пропала.
Тот, у кого вырваны глаза, мучается иначе, чем слепой от рождения.
Перевод Инголлса:
Better never to have loved
than to break a love that’s grown;
as one born blind is tortured less
than one whose eyes are gouged.
Перевод Северцева (с. 265):
Уж лучше никогда не знать любви - не знать ее весеннего цветенья,
Чем самому сломать свою любовь, как ветку пышноцветную ломают.
Конечно, горько жить слепцом убогим - беспомощностью мучиться своею,
Но всё же лучше быть слепорожденным, чем зрячим, вырвавшим себе глаза!
Очевидно, что переводы (скорее - переложения) Северцева гораздо более “пышноцветны”, чем санскритские оригиналы.
Иногда переводчику отказывал слух. Так, в одной из строф (с. 189) “подруга возлюбленной” говорит ему о её (возлюбленной) локонах, “растрёпанных в порыве страстном / твоей настойчивой рукой”. Человек советского воспитания не может не вспомнить строки известной революционной песни: “Добьёмся мы освобожденья / Своею собственной рукой”.По крайней мере в одном случае Северцев (возможно, из-за привычной спешки) неверно понял перевод Инголлса - и не только “амплифицировал” оригинал, но еще и поменял пол “лирическому герою” (точнее - героине) стихотворения. Интересно, что именно это стихотворение в русском переводе приведено в краткой аннотации на книгу в журнале “Новый мир” (2007, №10; наверное, оно понравилось рецензенту):
Следы его ногтей алеют на груди, / но их нетрудно скрыть под легкой тканью, / И ранку на укушенной губе / заклеить лепестком цветочным можно, / Но счастья тайного свидания не скрыть: / оно вокруг тебя, как аромат бесстыдный, / Разносится, - и все четыре ветра / тебя в супружеской измене уличат (с. 13).
В буквальном переводе:
Тело в недавних следах от [её] ногтей ты закрываешь одеждой, прикрываешь губу рукой, искушенную [её] зубами; [но] на все четыре стороны о встрече с другой женщиной возвещающий недавнего свидания аромат разве можно спрятать?
По-видимому, Северцев проглядел в первой строке перевода Инголлса местоимение женского рода “her”.
читать дальшеРецензируемая книга - характерный и далеко не худший образец стихотворного перевода советской эпохи. Сейчас переводить санскритские стихи с английского, пожалуй, никто бы уже не взялся. Но поэтов-переводчиков, способных переводить непосредственно с санскрита, у нас как не было, так и нет.
С. СЕРЕБРЯНЫЙ - Вся рецензия