В последней книге о Лейендекере (J.C. Leyendecker: American Imagist By Laurence S. Cutler and Judy Goffman Cutler
In cooperation with the National Museum of American Illustration Abrams, 2008) , которую многие обсуждают в сети, ругают самого популярного иллюстратора США Нормана Рокуэлла, ученика и друга Лейендекера. Ругают, как мне показалось, просто для того, чтобы лучше возвеличить героя своей книги. Получается что-то вроде "Моцарта и Сальери", только про учителя и ученика. Норман Рокуэлл якобы смотрел на Лейендекера свысока (с высот, так сказать, своей гетеросексуальности, как кажется биографам), однако учился у него всему, чему мог, даже поселился в доме поблизости, крутился около, перехватывал клиентов у замкнутого Лейендекера, воровал идеи и т.п. Но, честно говоря, мне больше верится самому Рокуэллу, у которого я прочла немного о Лейендекере в отрывках из мемуаров. Может, он и был ловким дельцом, как о нем пишут, но для меня куда важнее, что в своей книге он пишет "великий Лейендекер", восхищается им. И то, что учился у него и заимствовал идеи, вовсе не плохо. И молодец - понимал, значит, у кого надо учиться. Не отрекся же он от этого, не написал потом про учителя ничего плохого. И высокомерия я у него не заметила. Единственное, что заметила, что Чарльза Бича Рокуэлл действительно презирал. Но не за ориентацию, а потому что считал паразитом, живущим за счет Лейендекера, жадным, бессовестным и неумным. Бог его знает, насколько Рокуэлл прав в этом отношении, но авторы книги именно в этом ему верят, так что у них получается, что Лейендекер пострадал и от Бича, и от Рокуэлла. А я не вижу, в чем он пострадал от Рокуэлла. Да, тот стал еще популярнее, чем Лейендекер, но это было неизбежно: Рокуэлл ведь ближе по духу "среднему американцу". Он и должен был стать популярнее. Его картин много в сети и я покажу только те, что мне сейчас понравились, причем в основном те, на которых изображены мужчины, чтобы на примере любимой темы Лейендекера очевиднее стало, что у Рокуэлла была своя манера и называть его чьей-то тенью несправедливо. Надо сказать, что он мне не очень близок, однако кое-что нравится. И все же я захотела о нем написать еще и потому, что он показался мне верным другом, вопреки тому, что сказано в этой биографии.28