Вчера
ivanna343 написала интересный комментарий в посте о переводе "Питера Пена", хочу поместить его отдельно, чтобы не затерялся:
читать дальше
"Про Питера Пэна не подозревала, но вообще это не только детских книг касается. Давно хочу написать, как идеологическая правка изуродовала "Лунный камень" Коллинза (там вообще выкинута едва ли не четверть книги, ряд героев изменен до неузнаваемости). И поделать ничего нельзя: переиздают и переиздают в переводе Мариэтты Шагинян, которая просто нагло воспользовалась дореволюционным переводом, сделанным каким-то литературным поденщиком.
Или "Одиссея капитана Блада": там классическое горациево "чего нельзя изменить, то можно облегчить терпеньем" превратилось в "люби не то, что хочется любить, а то, чем можешь, то, чем обладаешь", непристойная шутка про "бугор Венеры" - в естественнонаучное рассуждение о кораллах, а самого капитана Блада целомудренно избавили от привычки пить горькую в безвыходных ситуациях. Впрочем, это не только наши переводчики отличаются: как ту же "Одиссею" перевели на испанский, это прелесть что такое!
... испанцам надо было перевести книгу, где все испанцы - звери и сволочи. Ну, они и подправили автора. Там, где у Сабатини: "зверства у испанцев в крови" появилось "таковы обычаи Нового Света" и т.д. Зато всякие испанские реалии, типа "Sinco Llagas" ("Пять ран [господних]"), название корабля Блада, переводить не надо!
А с "Лунным камнем" особая статья: там правки идеологически выдержанные. Например, Розанна Спирман в русском переводе - несчастная жертва общественных условий и безответной любви, а в английском - девица, не заморачивающаяся насчет средств для достижения цели и не желающая знать свое место, за что и страдает. И это только один пример."Ну а я как раз не подозревала насчет "Лунного камня" и "Одиссеи капитана Блада", любимых книг детства. "Идеологически выдержанные" правки, о которых пишет ivanna343, напомнили мне, во-первых, похожие изменения, произошедшие в первом русском переводе с любовницей главного героя "Американской трагедии" Драйзера: она стала совсем уж ангельским созданием (не помню, кто об этом писал, Чуковский или Нора Галь). В0-вторых, я вспомнила, как сама некогда при переводе сильно изменила героиню одной статьи. Но не здесь и не сейчас, а давно. Я тогда училась в школе. Мы с подругой ужасно увлекались кино - и его историей тоже. Нас интересовали и великие фильмы, и великие режиссеры, и знаменитые "звезды", даже те, которых прославил не актерский талант.
читать дальшеА в те годы в нашей стране о таких вещах писали мало. О прошлом кинематографа я читала в книгах Теплица, Садуля и т.д., а о настоящем мы узнавали из "Советского экрана", но поскольку там о зарубежных фильмах писали мало, а по-настоящему интересовали меня только они, я покупала журналы о кино из социалистических стран - в основном в букинистическом отделе одного филателистического магазина. В киосках я могла купить лишь болгарский журнал, уныло черно-белый, да еще и очень плохо отпечатанный, и "Фильмшпигель" из ГДР, в котором был даже постер. Помню, уже после окончания школы, в 1985 или 1986 году я купила журнал с очень красивой цветной Мэрилин Монро, о которой даже моя мама сказала: "Надо же, какая она... Как апельсин!"
Среди сданных в магазин журналов были венгерские и румынские, а еще польский журнал для женщин "Kobieta i jicie" (если я не путаю). Там на задней обложке печатались "светские сплетни" о знаменитостях и всегда были их маленькие фотографии. Среди статей в журнале были и о "звездах" - например, о "загубленных Голливудом" детях-звездах (Татум О`Нил и Линде Блэр, точно помню), о знаменитых сексбомбах вообще (Рита Хейворт, Ава Гарднер, Мэрилин Монро, разумеется) и отдельно о Джейн Мэнсфилд.
Эта блондинка с забавным лицом очень мне нравилась. Фотография в журнале была такая (я нашла такую же недавно в сети):читать дальшеНу, конечно, там качество было хуже, но все же она мне показалась восхитительной (кажется, я тогда училась в девятом классе). И вот я попыталась перевести статью . Моя мама читала на польском и немецком английские детективы (на русский их мало переводили), поэтому в доме был польско-русский словарь, который мне и помог. Когда я поняла статью, я решила поделиться всем прочитанным с подругой и записала свой перевод. Мэнсфилд мне нравилась и такой, какой ее описали - амбициозной, расчетливой,выпивающей и распутной - , но моя подруга была девочка более требовательная к людям и я не хотела шокировать ее и оттолкнуть. Поэтому я чуть-чуть подправила текст, везде сместила акценты. Все факты остались теми же: актриса хотела прославиться, играла во всякой чепухе, меняла мужчин, пила, принимала наркотики и погибла, когда вела автомобиль в нетрезвом виде. Но я рассказывала об этом, стилизуя ее образ под Монро из стихотворения Вознесенского ("ведь нам, актерам, жить не с потомками, а режиссеры — одни подонки"), стихи тогда любимые (теперь раздражают). Талантливая и тонко чувствующая актриса гибла под ударами рока - вот что у меня получилось. Почти "Житие великомученицы Джейн Мэнсфилд". Стыдно вспоминать. Ко всем поступкам я подыскала какие-то "возвышенные" оправдания. Если принимает наркотики, то исключительно потому, что противно играть в бездарных фильмах. Если мчится на машине в пьяном виде, то потому, что ее благородная душа истерзана отчаяньем. Написано "она сделала", пишу "она вынуждена была сделать" или "ей пришлось сделать" и т.п.
Я не знаю, кстати, как всё было на самом деле, Джейн Мэнсфилд не осуждаю. Достойна осмеяния только я сама и была. После того, как подруга прочитала и приняла всё близко к сердцу, я почувствовала, что так мне неинтересно. Я не знала, как бы она отнеслась к не приукрашенной Джейн Мэнсфилд, а поддерживать разговор об идеализированной мне было скучно. Вот и осталось от этого опыта два впечатления: как легко изменить смысл, почти не меняя фактов, и как мне это ненужно, если хочется рассказать о том, что нравится. Вспоминать свой лживый перевод неприятно. Зато с тех пор я даже в пересказе стараюсь не вставлять никаких своих домыслов, не добавив "мне кажется" или "можно предположить".