Когда-то я прочитала в интервью С.Карлинского, что Марине Цветаевой был не нужен Достоевский. Именно такими словами: не "не любила", а "не нужен". Я бы промолчала (тем более, что мне давно не близка Цветаева, особенно ее письма и дневники), но вижу тут несоответствие фактам. Вот что вспомнилось:
1. Тяжело ступаешь и трудно пьёшь,
И торопится от тебя прохожий.
Не в таких ли пальцах садовый нож
Зажимал Рогожин?
2. Вячеслава Иванова Цветаева однажды сравнила со Степаном Трофимовичем Верховенским (Цветаева М.И. Неизданное. Записные книжки. В2 т.- М.: Эллис Лак, 2000, т.2, стр.169.)
3. А о самой себе писала: «День: готовлю, стираю, таскаю воду, нянчу Георгия ..., занимаюсь с Алей по-франц<узски>, перечти Катерину Ивановну из «Преступления и наказания», это я. Я неистово озлоблена.» (Письмо Пастернаку 14 <19?>-го июля 1925 г.)Отсюда
Можно ли сказать, что Достоевский был ей совсем не нужен, если она вспоминала его героев?
upd
Alnika напомнила еще цитату:
Достоевский мне в жизни как-то не понадобился, обошлась, но узнаю себя и в Белых Ночах (разве Вы не видите, что все Белые Ночи его мечта, что никакой Вареньки не было, т. е. была – и прошла (мимо), а он этим мимо – жил) и, главное, запомните, – в Катерине Ивановне с шалью и голыми детьми, на французском диалекте. Это я – дома, и в быту, и с детьми, и в Сов<етской> России и в эмиграции, я в той достоверной по-судной и мыльной луже, которая есть моя жизнь с 1917 г. и из которой – сужу и грожу.( письмо Юрию Иваску)