Черри из Зеннора

[tes3m]

Нашла на Либрусеке сборники сказок, которых я раньше в сети не видела.
Тут переводы сказок, которые я когда-то читала в приложении к сборнику «Folk-tales of the British Isles» (Радуга, 1987). Мне они не нравились тем, что эльфы и фейри в них описаны как «крохотный народец». Я не понимала, то ли Толкин ошибался и не Шекспир с его современниками виноваты в том, что эльфов стали считать маленькими, а в народе их так всегда и представляли, то ли и впрямь эльфов стали описывать как «крохотный народец» сравнительно поздно, а народные сказочники просто начали рассказывать сказки по-новому (как обычно и бывает: старинные сюжеты очередной сказочник пересказывает с подробностями, характерными для его времени). Я писала о росте фейри тут, упоминая об этой сказке, а вот она сама:

Черри из Зеннора

Черри из Зеннора
Старый Хани жил с женой и детьми в маленьком домике из двух комнат и «спальни» на скалистом берегу Тририна в Зенноре. У стариков было шестеро детей. Жили они, как умели, но не очень-то хорошо — было у них всего несколько акров тощей земли, на которой и овца не смогла бы прокормиться.

Вокруг домика валялось множество ракушек, и как будто бедное семейство ело только морские гребешки да устриц. Но по будням на обед у них была рыба с картошкой, а по воскресеньям изредка — свинина с подливкой. Белый хлеб же пекли на Рождество и на Пасху.

Зато дети были пригожи и здоровы. Одну из дочерей звали Черри. Она бегала быстро, как заяц, и очень любила пошалить да пошутить.

Приехал как-то в город сын мельника, привязал свою лошадь, а сам отправился разузнать, не повезет ли кто зерно на мельницу. А Черри тем временем вспрыгнула на лошадь и поскакала к скалам. Сын мельника пустился за ней в погоню, но Черри доскакала до скалистого утеса, на который уж лошади не взобраться, спрыгнула на землю и стала перепрыгивать с камня на камень — тут и гончей за ней не угнаться, не то что сыну мельника.

Подросла Черри, стала девушкой на выданье, но не радуется больше Черри. Год за годом обещала ей мать новое платье, чтобы могла она пойти на ярмарку и на гуляния, но все не было у семьи лишних денег. Не в чем было Черри пойти ни в церковь, ни к подружкам, ни куда еще ходят молоденькие девушки.

Исполнилось Черри шестнадцать. Одной из ее подружек купили новое платье с лентами и кружевами, и она ходила в нем в церковь в Нанкледери. Девушка рассказывала об этом Черри и еще о том, как многие парни хотели проводить ее после проповеди домой. Очень расстроилась Черри. И сказала матери, что решила пойти поискать работу в деревнях в долине Тоуднека и Зеннора. Может удастся заработать денег и купить нарядное платье, как у других девушек.

Попросила тогда ее мать поискать сначала работу в Тоуднеке, чтобы могли они видеться хоть изредка по воскресеньям.

— Ну уж нет, — возразила ей Черри. — Никогда не буду я работать в деревне, где коровы жуют веревку от колокольчиков, а люди каждый день едят рыбу с картошкой, а по воскресеньям — пай с угрем. [пай — Пирог]

И в один прекрасный день собрала Черри свои вещи, завязала их в узелок и собралась идти искать работу. Она обещала отцу, что постарается устроиться поближе к дому и почаще навещать родителей. Старик Хани просил остерегаться пиратов да разбойников, но Черри не очень-то обратила внимания на его слова.

Она пошла по дороге на Людгван и Гюлвал. Как только печные трубы Тририна исчезли из вида, испугалась она и хотела уж было вернуться домой, да передумала и пошла дальше.

Добрела она до Перекрестка четырех дорог у Леди Даунз, села на камень у обочины и заплакала, как будто навсегда уходила из дому.

Выплакалась она и решила, что лучше всего ей сразу же повернуть домой.

Вытерла глаза, подняла голову и вдруг видит — идет к ней незнакомый джентльмен. Никак не могла она понять, откуда он взялся — ведь всего несколько минут назад дорога на Даунз была пустынной.

Джентльмен пожелал ей «доброго утра», спросил, как пройти в Тведнак, а потом поинтересовался, куда Черри путь держит.

Черри отвечала, что только сегодня ушла из дому, чтобы найти себе работу, но неспокойно у нее что-то на сердце, и потому решила она вернуться к родителям.

— Вот уж не думал, что мне так повезет, — сказал джентльмен. — Я как раз ищу девушку, чтобы она присматривала за домом.

И он рассказал Черри, что у него умерла жена, оставив ему сынишку, прелестного мальчика, за которым она могла бы присматривать. Она очень ему подходит. Опрятная и симпатичная. Он, конечно, заметил, что платье — заплатка на заплатке, но сама она свежа, как роза, и вся морская вода не могла бы сделать ее чище. Бедняжка Черри только отвечала на такие его речи «Да, сэр», но сама не понимала и половины сказанного. Мать научила ее отвечать так, когда к ней обращался священник или другой какой джентльмен, а она — прямо как сейчас! — не понимала, о чем они с ней толкуют.

Незнакомец сказал, что живет неподалеку, чуть в сторону, в низине, что работы у нее будет мало — подоить корову да приглядеть за ребенком. И Черри решила пойти с ним. По дороге он так приветливо говорил с Черри, что девушка не заметила, как прошло время и куда они шли.

Но вот они пошли по темной аллее, сквозь ветвистые деревья которой не мог пробиться ни один солнечный лучик. Кругом были зелень и цветы, а в воздухе витал медовый аромат шиповника и жимолости, а над головой покачивались красные яблоки.

Они подошли к ручью, в котором текла хрустальной чистоты вода. Было очень темно, и Черри недоумевала, как же им удастся перебраться на другой берег. Но тут джентльмен обнял ее за талию и перенес через быстрый поток, так что она даже ног не замочила.

Аллея становилась все темнее и темнее, все уже и уже, и казалось, что они идут все время вниз и вниз. Черри держалась за руку джентльмена и думала, что с таким добрым господином готова идти хоть на край света.

Они прошли еще немного, и джентльмен открыл калитку в прекрасный сад.

— Вот, милая Черри, тут мы живем, — сказал он. Черри не могла поверить своим глазам — она никогда не видела места красивее. Многоцветье трав и прелестные цветы, свисающие с ветвей всевозможные фрукты… Кругом порхали птицы, распевающие звонкие песни. Она вспомнила, как бабушка рассказывала ей о волшебных садах Дивного народа. Может, она в одном из них? Да нет, ведь эльфы и феи малы ростом, а этот джентльмен был не ниже священника.

К ним навстречу бежал маленький мальчик с криком «Папа! Папа!».

Ребенку, судя по его росту, было года два-три. Но было во всем его облике что-то взрослое — глаза ярко блестели и были очень пронзительны. Как говорила Черри: «Кого угодно переглядит».

Но не успела Черри заговорить с ребенком, как появилась высохшая старуха с ужасным лицом, схватила мальчика за руку и утащила его в дом, бормоча проклятия. Напоследок старая карга успела, однако, одарить Черри убийственным взглядом.

Хозяин заметил, что девушка приуныла, и объяснил, что эта старуха — бабушка его покойной жены, у нее отвратительный характер и, как только Черри освоится в доме, карге придется уйти.

Наконец, когда девушка насмотрелась на чудесный сад, хозяин повел ее в дом, а там было еще прекраснее. Вокруг цвели прелестные цветы и отовсюду струился свет, хотя солнечные лучи сюда не проникали.

Тетушка Пруденс — так звали старуху — уставила стол всевозможными яствами, и Черри отлично поужинала. Потом ей приказали отправляться в постель, в комнату на верхнем этаже дома, где спал и мальчик. Пруденс наказала Черри все время держать глаза закрытыми, даже если она не будет спать, чтобы не увидеть того, что ей не понравится. И она не должна разговаривать с ребенком ночью. Зато встать ей надлежало на рассвете, отвести мальчика к источнику в сад, умыть его и смазать ему глаза мазью из хрустальной баночки, которую она найдет в расщелине в горе. И она ни в коем случае не должна мазать свои глаза этой мазью.

Затем Черри должна позвать корову, подоить ее и дать кружку парного молока мальчику на завтрак.

Черри просто распирало от любопытства, но каждый раз, когда она начинала расспрашивать ребенка, он останавливал ее: «Я все расскажу тетушке Пруденс».

Рано утром, как ей было приказано, Черри проснулась, и малыш отвел ее к хрустальной чистоты источнику, который бил из гранитной скалы, увитой плющом и поросшей красивым мхом. Она тщательно умыла ребенка и смазала ему глаза, но вот коровы видно нигде не было. Тут малыш сказал, что Черри должна позвать ее.

— Пру, пру, пру! — позвала Черри, как всегда делала это дома.

И тут же из-за деревьев вышла красивая большая корова и остановилась на дорожке рядом с Черри.

Не успела девушка прикоснуться к вымени чудесной коровы, как в подойник ударили четыре струи молока. Вскоре ведро было полно. Черри налила в кружку мальчика молока, и он тут же выпил его. Корова ушла в лес, а Черри пошла в дом, чтобы узнать, что ей делать дальше.

Старуха Пруденс накормила Черри вкусным завтраком и задала работы на кухне — вскипятить молоко, сбить масло и отчистить песком тарелки и миски, И еще приказала Черри не совать нос куда ни надо, не ходить на другую половину дома и не пытаться открыть запертые двери.

На второй день, когда Черри управилась со своей работой, хозяин попросил ее помочь ему в саду собирать яблоки и груши да полоть лук и порей.

Черри очень обрадовалась, что не будет за ней приглядывать старуха, ведь тетушка Пруденс глаз с девушки не спускала, даже когда вязала, и все ворчала:

— Так я и знала, что приведет Робин дурочку какую из Зеннора. Лучше было бы для обоих, если б убралась она отсюда восвояси.

Черри хорошо работалось с хозяином. Когда она заканчивала полоть грядку, он целовал ее, чтобы показать, как доволен.

Через несколько дней старая тетушка Пруденс повела Черри на ту половину дома, где никогда она не бывала. Они прошли по длинному темному коридору, а затем старуха приказала девушке снять башмаки. Они вошли в комнату со стеклянным полом, а вокруг на полках да и на полу стояли обращенные в камень человечки, большие и маленькие. У некоторых были отрублены руки, а некоторые были целы и невредимы.

Черри заявила старухе Пруденс, что ни за что на свете не пойдет дальше.

Сначала она подумала, что попала в подземный мир Маленького Народца, где лишь один хозяин был похож на обычных людей, но теперь поняла, что попала к колдунам, которые превратили всех этих людей в камни. Она слышала о них в Зенноре и знала, что в любой момент они могут съесть ее.

Старуха Пруденс стала смеяться над Черри, а затем стала подстрекать потереть вон ту шкатулку, что похожа на маленький гроб на шести ножках, пока не увидит в нем свое лицо. Черри решила не показывать, что ей страшно, и принялась тереть гробик, а старуха все хихикала да подбадривала:

— Так, так, так! Быстрей! Сильней! Три!

Под конец Черри устала, но вдруг случайно потерла край шкатулки. О, Матерь Божья! Коробочка издала такой ужасный замогильный звук, что Черри решила, что сейчас все каменные человечки проснутся, и от ужаса упала замертво.

Хозяин услышал весь этот шум и прибежал в комнату со стеклянным полом. Он очень рассердился на Пруденс и выгнал ее, а сам отнес Черри на кухню и дал ей каких-то капель.

Когда девушка пришла в себя, она никак не могла вспомнить, что с ней случилось, но точно знала, что случилось что-то ужасное.

Зато теперь ей жилось лучше — ведь старухи Пруденс больше не было в доме. Хозяин же был с ней так добр и ласков, что целый год пролетел как летний денек. Время от времени хозяин куда-то уезжал, а когда возвращался, много времени проводил на таинственной половине дома. Черри слышала, как он разговаривает там с заколдованными человечками.

У Черри было все, что душа пожелает. Но она не чувствовала себя счастливой. Ей хотелось узнать побольше об этом колдовском месте. Она поняла, что именно мазь делает глаза ребенка такими блестящими и странными, и он видит то, что ее глаза не видят. И она решила помазать и свои глаза этой мазью. Помазать во что бы то ни стало!

На следующее утро она умыла мальчика, помазала ему глаза и подоила корову, а затем послала ребенка нарвать букет в саду и быстренько мазнула себе самый краешек глаза. О, ее глаз чуть не выжгло от этого снадобья!

Черри поспешила к источнику промыть глаз — и что же она там увидела! На дне родника резвились сотни маленьких человечков, по большей части леди. И вместе с ними играл ее хозяин — такой же кроха, как и остальные эльфы. Теперь все вокруг выглядело иначе — везде были маленькие человечки: они прятались в цветах, горевших бриллиантами росы, перепрыгивали с ветки на ветку, бегали и резвились в траве.

Хозяин не вылезал из воды целый день, а вечером подъехал на коне к дому — в своем прежнем обличье джентльмена. Он сразу прошел на заколдованную половину, и вскоре оттуда донеслись звуки прелестной музыки.

Утром хозяин уехал на охоту, а вечером, не обращая внимания на Черри, прошел в свои комнаты. Так продолжалось несколько дней подряд, и наконец Черри не выдержала.

Она заглянула в замочную скважину и увидела, что ее хозяин поет вместе со множеством леди, а одна из дам, разодетая как королева, играет на гробике.

На следующий день хозяин решил собрать фрукты, и Черри помогала ему, но когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, девушка оттолкнула его и закричала, что пусть он целуется с маленькими человечками, с которыми играет в воде.

Хозяин тут же понял, что Черри помазала себе глаза волшебной мазью.

Он очень расстроился и сказал, что она должна вернуться домой к родителям, что он не потерпит, чтобы за ним подглядывали, и что теперь ему придется послать за тетушкой Пруденс.

Задолго до рассвета на следующий день хозяин пришел за Черри, взял ее за руку, прихватил с собой фонарь и приказал ей идти с ним. На прощанье он подарил Черри много платьев и много чего Другого.

Они шли и шли и все в гору, по узким тропкам. Когда они вышли на ровное место, брезжил рассвет. Хозяин поцеловал Черри и сказал, что они должны расстаться из-за ее любопытства и что в будущем, если она будет себя хорошо вести, он вернется за ней в Леди Даунз.

С этими словами он исчез.

Тут взошло солнце, и Черри увидела, что сидит на гранитном валуне, посреди болота, а вокруг ни души, и от чудесного сада не осталось и следа.

Долго сидела девушка в печали на болоте, а потом решила идти домой.

Родители решили, что Черри давно уже умерла, и, увидев ее, испугались и приняли за привидение. Черри рассказала, что с ней случилось, и сначала никто ей не поверил, но она так часто рассказывала свою историю и совсем ничего в ней не меняла, что под конец ей поверили все.

Говорят, что с тех пор Черри слегка повредилась в уме и до самой своей смерти в ясные лунные ночи ходила в Леди Даунз, но хозяин так и не вернулся за ней.
А тут есть и другие сборники, в том числе и «Десять вечеров. Японские народные сказки» (пер. Вера Николаевна Маркова).