Ч.1 тут.
То, что описание К.С.Льюиса так непохоже на описание Грейвза, я себе объясняла отчасти разницей между обычаями в частных школах, отчасти тем, что Льюис в Мальверне
оставался в стороне от романтической дружбы и, тем более, от эротических опытов, а при взгляде со стороны многое выглядит иначе. Дело в том, что из других мемуаров и теоретических исследований у меня сложилось впечатление, что для английских частных школ романтические увлечения были более типичны, чем сексуальная распущенность, а Льюис пишет так, будто все было как раз наоборот. Правда, исследователи отмечают, что в разное время даже в одной и той же школе кодекс поведения учащихся мог меняться от "гедонизма" к "пуританизму", и я могла бы решить, что Льюис, который провел в школе всего год, как раз застал период "гедонизма", однако, посмотрев, что пишут биографы Льюиса (обзор их мнений есть в книге "C.S. Lewis: life, works, and legacy") о воспоминаниях "Настигнут радостью", я обнаружила, что они считают сделанное им описание школьной жизни далеким от реальности.
К.С.Льюис поступил в Мальверн в 15 лет, но не смог там прижиться. Его старшему брату, Уоррену, эта же школа очень нравилась. Он считал, что его младшему брату школа не пришлась по душе не потому, что была плоха, а потому, что сам он был уже слишком взрослым, слишком серьезным, и не мог себя чувствовать своим среди обычных мальчишек, любящих игры, а не размышления. Биографы добавляют, что Льюис был обижен, обнаружив, что друзья его брата не хотят дружить и с ним (он ощутил это как предательство). Биограф Джордж Сэйер (друг К.С.Льюиса и Толкина) также пишет, что важным источником страданий К.С.Льюиса в школе была "озабоченность сексом" (preoccupation with sex). Уоррен спорил с братом из-за описания школы и тот признал, что судил предвзято (что his perspective has been distorted). Это же подтвердил и одноклассник К.С.Льюиса, Дональд Хардман. (1)
Надеюсь, из дальнейшего текста будет понятно, что именно в описании Льюиса показалось мне правдоподобным, а в чем я увидела односторонность. Я писала, стараясь объективно представить разные стороны однополых отношений между учащимися частных школ, и темные, и светлые, потому что у меня нет цели ни оправдывать, ни обвинять, просто хочется рассказать, какая картина складывается из английских исследований этого вопроса и из воспоминаний очевидцев.
Итак, большинство английских мальчиков из семей среднего и высшего класса в течение шести лет в период полового созревания (обычно до 18 лет, а порой и до 19) находилось в закрытых частных школах — почти постоянно в окружении других мальчиков.
В своей "Истории гомосексуальности в Европе: Берлин, Лондон, Париж, 1919-1938" Флоранс Тамань (поскольку она оказалась француженкой, думаю, ее следует называть именно так) пишет, что в Англии гомосексуальность в частных школах-интернатах имела черты, которых мы не находим в соответствующих учебных заведениях других стран Европы: во-первых, частные школы-интернаты в Англии были главной формой обучения для мальчиков из среднего и высшего класса (Тамань напоминает, что обучение в девяти крупнейших частных школах, семь из которых были интернатами 1, открывало вход в будущую элиту), в то время, как во Франции, Германии и т.д. были возможны разные варианты обучения. Во-вторых, по ее мнению, сама иерархия и система самоуправления, принятые в английских частных школах, способствовали возникновению особых отношений между учениками. В-третьих, гомосексуальность в английских частных школах часто воспринималась как нормальное явление, так что порой среди учеников даже становилось модным хвастаться своими гомосексуальными отношениями. (2)
Длинный текст.
Форма, которую принимала гомосексуальность в той или иной школе, по словам Джеффри Ричардса ("Счастливейшие дни: частная школа в английской художественной литературе"), определялась двумя факторами: политикой школьных властей и отношением самих школьников к гомосексуальности. (3)
Джеффри Ричардс опирается в основном на мемуары выпускников частных школ и на исследование Ройстона Лэмберта (в соавторстве со Спенсером Милхэмом) "The Hothouse Society: an Exploration of Boarding-school Life through the Boys' and Girls' own writings" (1968). Эта книга Лэмберта о жизни закрытых частных школ для мальчиков и девочек, опубликованная, кстати, через год после того, как было отменено уголовное преследование мужской гомосексуальности, — "результат обширного научного исследования и содержит рассказы самих выпускников, мальчиков и девочек".(4)
Лэмберт пишет, что политика, которой придерживалась администрация школы, могла быть толерантной, репрессивной или манипулятивной (т.е. учителя могли осознавать, что школьники нуждаются в привязанности и любви, и старались направить это стремление на хорошие цели). Учащиеся так же могли либо осуждать гомосексуальность, либо быть к ней терпимыми, либо горячо поддерживать. В некоторых школах "гомосексуальные отношения одобрялись учениками и иное поведение было исключением", а в большинстве школ, хотя и не было такого активного одобрения, ученики "всегда терпимо относились к чувствам между мальчиками, часто — к сексу между ровесниками, реже — к сексу между старшим и младшим, если ему сопутствовали чувства, но никогда — к сексу между старшим и младшим, если старший принуждал младшего". (3)
Это важное замечание, потому что многие (особенно у нас) смешивают разные явления, характерные для английской частной школы: из того, что там традиционно существовало такое явление, как bullying, т.е. травля, запугивание младшеклассников, и из того, что там же процветало гомосексуальное поведение, делается ложный вывод, что эти явления чуть ли не одно и тоже, во всяком случае, что гомосексуальные действия были в основном насильственными и являлись формой издевательства. Возможно, до того периода, который я рассматриваю, насильственные сексуальные действия были более обычным явлением для закрытых школ (хотя мне кажется, что и тогда это были частные случаи, а не система — а систематическими были издевательства, не связанные с сексом, и избиения), но считать их типичными для первой половины 20 века (и даже конца 19), а тем более, воспринимать как одно из негласных правил, принятых в частных школах, — совершенно ошибочно. Изнасилования могли происходить, как, например в Веллингтоне в 30-е годы (10), но оставались исключительными случаями.
Отношение школьников, по словам Ричардса, могло меняться: гомосексуальность то была просто допустима, то входила в моду. Ф.Тамань пишет о том же: "гомосексуальность была в моде в большей или меньшей степени, в зависимости от школы и от года". (5) Формы, в которой она проявлялась, были, как говорилось выше, различны. Начнем с сексуальной активности, свободной от чувств.
В постах о Дж.Э.Саймондсе (1; 2) я цитировала его воспоминания о Хэрроу (где он учился c 1854 по 1858, т.е. задолго до того периода, о котором я пишу сейчас): "каждый смазливый мальчик имел женское имя и либо считался чем-то наподобие общедоступной проститутки, либо был "сукой", что означало наличие у него более сильного покровителя из старших классов. "Сукой" вообще называли любого мальчика, который отдавал себя в подчинение другому. Разговоры в спальнях и в классных аудиториях постоянно вертелись вокруг чего-то неприличного. Тут и там можно было застать школьников, занимающихся онанизмом, взаимной мастурбацией или развлекающихся в голом виде в постели. В поведении выходцев из благопристойных семей не было ничего утонченного, сентиментального, благообразного - ничего, кроме всепоглощающей животной похоти" (перевод взят из русского издания книги Пола Рассела " The Gay 100" (6)).
Интересно, что Саймондс в дальнейшем осознал свою гомосексуальную ориентацию. Цитирую отрывок из своего старого поста: «Как пишет в книге по истории гомосексуальности Ф.Мондимор, Саймондс "переживал "страстное влечение "к другим мальчикам, но не связывал эти чувства с "вульгарной похотью." В 17 лет он прочел "Федра" и "Пир" Платона и совершился переворот в его сознании:"я получил разрешение на любовь, которая управляла мною с самого детства.(...) Я осознал, что греки ... относились к этой любви серьезно, наполнив ее душевным очарованием и придав ей величие." (7)
В последний год учебы в Хэрроу Саймондс нежно влюбился в Вилли Дайера - юношу из школьного хора, который был на три года младше его. Саймондс всегда считал, что рождение собственного "я" произошло в нем именно в момент первой встречи с Дайером 10 апреля 1858 года. ...Осенью 1858 года Саймондс поступил в Бэллиол-колледж в Оксфорде, где влюбился еще в одного юношу из хора - Альфреда Брука." (П. Рассел) Он описал то, что между ними произошло, так: "Я говорил с ним сдержанно - и отослал его без единого поцелуя. Всю ночь я лежу без сна, целуя постель, на которой он сидел, поливая слезами одеяло...»(8)
Можно предположить, что желание Саймондса, чтобы любовь между мужчинами была возвышенной, сделало для него особенно отвратительным откровенный секс без любви. Но Саймондс мог просто не знать, если кто-то, как он сам, был влюблен в другого мальчика, т.к.среди мальчиков тогда еще не было моды на откровенное проявление влюбленности. В 18 и 19 веке нравы в школах были более жестокими, а большие спальни (как, например, в Итоне - на 53 человека) способствовали бесстыдству. (5) В начале 20 века нравы смягчились. Появление раздельных спален, тем не менее, только привело к росту сексуальной активности, что отмечает Робин Моэм, племянник Сомерсета Моэма (тоже писатель и тоже гомосексуалист), описывая в автобиографии свое пребывание в Итоне в 1929 году. (5)
Главными видами сексуальной активности обычно были ласки и поцелуи (между любящими) и взаимная мастурбация, но изредка решались и на большее. Я процитирую из старого поста отрывок, описывающий школьный сексуальный опыт поэта Руперта Брука, который, по словам Ф. Тамань, относился к однополому сексу как к легкому способу достичь сексуального удовлетворения: Свои отношения с Дэнхемом Рассел-Смитом Брук подробно описал в письмах своему другу, Джеймсу Стрэчи, брату Литтона Стрэчи ("Friends and apostles: the correspondence of Rupert Brooke and James Strachey "1905-1914, 1998). "Брук начал с любовных игр, распространенных у мальчиков в частных школах: они обнимались, целовались и ласкали друг друг. Он пишет, что так продолжалось несколько лет, пока однажды вечером он не стал в темноте мастурбировать друга, не говоря ни слова. Затем Денхам приехал провести часть каникул с Рупертом и тот захотел пойти дальше: "я решил, что на следующий день я это сделаю - совсем не зная, как к этому отнесется мой партнер, просто хотелось развлечься, а еще больше - узнать, каково это, избавиться от стыда (я так это видел) быть все еще девственником". Брук не выказывает никаких угрызений совести, только страх, что партнер ему откажет."Очень банальные мысли проносились в моем сознании, вроде елизаветинской шуточки о "танце среди простыней". Надеюсь, и он получил удовольствие и т.д." (9) Флоренс Тамань в подстрочном примечании пишет, что в школе Брук занимался сексом (видимо, без пенетрации) с какими-то Лукасом Сент-Джоном и Чарльзом Лэскельсом, а в Кембридже с А.Л. Хобхаузом и Джорджем Мэллори.
"Отличительной чертой периода между войнами (и особенно 1918-1933 гг) было то, что гомосексуальность, казалось, была везде."(5) По словам человека, учившегося в то время, "почти все мальчики занимались сексом друг с другом". "Секса там было много, невероятно много. Я свое получил, но и от большего бы не отказался. Передаешь кому-нибудь записку: "Ты не хочешь пойти со мной погулять на вересковую пустошь?" Если он согласился, можно быть совершенно уверенным, что уступит. Мальчишки обожали передавать записочки от A к B, если те жили в разных помещениях. Времени было мало. Мы должны были спешить. Идеальное время заниматься любовью было между обедом и новым уроком. Можно было проскользнуть в класс с тем, кто понравился." (10)
Праправнук Альфреда Теннисона, писатель и продюсер (и марксист) Халлам Теннисон вспоминает, что Итон в 30-е годы был переполнен сексуальной активностью, а сам он в течении 18 месяцев встречался с Майлсом, "худощавым атлетичным мальчиком", его ровесником. Их отношения сводились ко взаимной мастурбации. "Не было чувства вины, никаких чувств вообще". Отношения были "ничем не осложненные, полностью моногамные". В это же время, по его воспоминаниям, в Итоне произошел скандал: обнаружился клуб, в котором занимались взаимной мастурбацией, а одного мальчика, пэра Англии, исключили за содомию. Кузен Халлама, Хэролд, напротив, ничего подобного не испытал и не наблюдал, из чего Халлам сделал вывод (который подтверждают исследователи), что в жизни школ одна фаза сменяет другую: вспышки откровенной сексуальности среди учеников чередуются с периодами более сдержанного поведения.(11) То же самое писал и Э.Ф.Бенсон о "строгом, но меняющемся этикете", принятом среди учащихся.(11)
Видимо, не везде и не всегда секса было много. Как пишет Ф. Тамань, мешала робость, страх быть пойманными и строгое разделение учащихся по возрастным группам. Она цитирует поэта Джона Бетжемена: " Мной владела только любовь. Я никогда не осмелился бы ни к кому прикоснуться. Я думал, что попаду в тюрьму — или в ад." (10) Часто мальчики были слишком юными, слишком робкими или испуганными, чтобы решиться на действия, даже с теми, кого они любили.
Писатель Г.Л.Дикинсон вспоминал, что в школе он был невинен и испытывал отвращение к сексуальным действиям (хотя позднее он почти открыто вел жизнь гея). Кроме того, он был очень несчастлив, поскольку чувствовал себя одиноким: он не пережил "той страстной дружбы или любви, которая оправдывала школу в глазах многих мальчиков". (11)
Если секс ради секса то входил в моду, то прятался в тень, романтическая дружба, "та любовь, что слишком глубока для слов и прикосновения" (Джон Бетжемен) (11), была неизменной спутницей школьной жизни. Джонатан Гэторн-Харди в своем исследовании "Феномен частных школ" (1977) высказывает предположение, что 25% мальчиков в частных школах регулярно занимались любовью (10), а 90% — пережили платоническую влюбленность (12).
Ричардс считает, что одним из главных источников школьной романтической дружбы был культ духовной любви между мужчинами, характерный для викторианской культуры. Вернемся из первой половины 20 века в конец 19-го.
"На протяжении 19 века самым значительным событием в жизни многих мужчин, женатых и холостых, была страстная эмоциональная связь с другим мужчиной"— пишет Ричардс, добавляя, что, если воспользоваться современными ярлыками, многие из этих мужчин были гетеросексуалами, которые с ужасом бы отказались от "физической реализации их эмоциональных связей". (12) Он перечисляет: Альфред Теннисон и Артур Халлам, Стивенсон и У.Э.Хенли, Редьярд Киплинг и Уолтер Балестьер, Чарльз Кингсли и Чарльз Блэшфорд Мэнсфилд, Эндрю Лэнг и Генри Браун. Викторианский культ дружбы опирался на примеры, заимствованные из античности и рыцарского средневековья (викторианская культура и вообще была пронизана античными и средневековыми мотивами).
Любовь к женщине, даже возвышенная, все же основывалась на земных желаниях: ее целью было телесное слияние, рождение детей, совместный быт. Она молча признавалась чувством менее высоким, чем истинная дружба, возвышенная любовь мужчины к мужчине, которая не ставила перед собой никаких земных целей, казалась исключительно духовной и связывалась с высочайшей ценностью викторианского мира — мужественностью. Как пишет Ричардс, школьникам об идеальном союзе между мужчинами рассказывали на уроках, в книгах, в проповедях, которые они слышали в церкви. (13) Дружба между ровесниками и дружба между младшим мальчиком и старшим — два типа романтической дружбы (любви) — воспринимались как одинаково высокие примеры чувства. В проповедях говорили не только о Давиде и Ионафане, любовь которого была "превыше любви женской". Г.Э.Л. Коттон, директор школы Мальборо, в 1857 году произнес проповедь, восхваляющую школьную дружбу, особенно между младшими мальчиками и старшими. (14) Он процитировал Евангелие от Иоанна: "Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса". Это выражало отношение всего ранневикторианского общества к романтической дружбе. До введения поправки Лабушера в 1885 году, до появления научных исследований, посвященных проблеме гомосексуальности, школьную романтическую дружбу рассматривали отдельно от сексуальной активности учащихся.
Старший брат Ивлина Во, Алек, писал о школьной романтической дружбе, что это "особый род любви, идеалистическая, не эгоистичная, платоническая любовь; любовь, основанная на служении и преданности, родственная куртуазной любви трубадуров". (15) В то же время мысли о любви к женщине не поощрялись ни школьными властями, ни родителями, ни юношеской литературой, ни самими школьниками. Результаты подобного отношения к дружбе и любви в условиях школы-интерната оказывались неожиданными для некоторых наставников (хотя, надо думать, не для всех). Ф.Тамань пишет: "Хотя гетеросексуальные любовные свидания были возможны на каникулах, но юноши не всегда пользовались этой возможностью. В частных школах был строгий кодекс чести, велящий мальчикам презирать девочек или, по крайней мере, их игнорировать. Поэтому неудивительно, что в школах часто возникала романтическая и эротическая дружба". (5)
Алек Во книге "Частные школы. Мальчики, родители, учителя" (1922) подробно описал школьную гомосексуальность и высказался в защиту романтический дружбы и против лицемерия, окружающего эту тему. Гомосексуальность он называет противоестественным явлением, но не более противоестественным, чем сами закрытые школы. По его мнению, она является естественным следствием пробуждения сексуальности и жажды любви. (16)
"Семнадцатилетний мальчик переживает крайне романтический период. Его эмоции стремятся на чем-то сосредоточиться. Его переполняет неистовая, невозможная преданность. Он мечтает устремиться к недостижимой цели. Он жаждет приключений. Порой он заходит так далеко, что выражает себя в стихах — он никогда впоследствии не сознается в этом неблагоразумном поступке. И к какой цели может направить эту повышенную эмоциональность частная школа?" (13)
Алек Во делает вывод: поскольку мальчик не видит девушек своего возраста и своего класса, он должен влюбиться в другого мальчика.
Я уже писала о школьной любви Роберта Грейвза, но не процитировала фразу Ричардса о том, что только любовь помогла Грейвзу вынести школу. (17) Джайлс Ромилли, учившийся в Веллингтоне в 30-е годы, вспоминал: "Хотя я был совершенно невинен и меня шокировала мысль об отношениях между людьми одного пола, и я даже не представлял, в чем они заключаются, я начал влюбляться в мальчиков младше себя. Именно это и было моим основным — и очень приятным — занятием. Это придавало вкус блюдам в столовой, посещению церкви, урокам. Это окрашивало и мое существование вне школы, а саму школу превратило в бесконечный обмен взглядами, в непрестанное надуманное сердечное волнение, в быстрые колебания между смутным отчаянием и триумфом. Это также дало мне материал для дневника и тему для разговоров, которая не надоедала ни мне, ни моим друзьям". (11)
Сирил Коннолли, учившийся в Итоне с 1918 по 1922 (т.е. с 15 лет по 19) сперва чувствовал себя несчастным, потому что был "грязный, весь в чернилах, жалкий, нарушающий порядок, плохой фаг 2, не любимый учителями и старшеклассниками, трус в спортивных играх", но в последние два года все изменилось: он нашел единомышленников — эстетов и нонконформистов и начал влюбляться в мальчиков. "Меня еще даже никогда не целовали, любовь была для меня идеалом, выросшим из желания единственного в семье ребенка выставить напоказ свое "я". Это было желание сложить свою личность к чьим-то ногам, как щенок кладет обмусоленный им мячик. Это были непрерывные дневные грезы, придумывание сюрпризов, вручение подарков, мучительное ожидание, безумное нетерпение, а в конце предчувствие тоски, более сильной, чем одиночество, от которого все это должно было излечить." (18) Сирил Коннолли писал другу: "Кажется, я тебе рассказывал, как некстати я скрыл свои чувства тем вечером, когда был с ним в душе, каким неуклюжим и робким я был, когда он попытался меня обнять" (цитируется в книге "Поколение Брайдсхеда. Ивлин Во и его друзья." Хамфри Карпентера, 1989) (10)
Т.К.Уорсли, учившийся в 20-е годы в Мальборо, был увлеченным игроком в крикет. Он испытывал отвращение к грязным разговорам, обычным для других мальчиков, зато влюбился в капитана крикетной команды, прозванного Вакхом за красивый, как у греческой статуи, профиль: "Я не думал больше ни о ком. И, надо признаться, я не думал о нем в связи с сексом. Тогда я даже не знал, что могу так думать. Но я был доволен, только когда находился в его компании, я даже должен сказать, что только рядом с ним чувствовал себя живым." (19) В дальнейшем Уорсли сам преподавал в частной школе, сознавал, что и он сам, и многие другие учителя, "гомоэротичны", но подавлял подобные чувства и нашел спасение в командных видах спорта, которые считал очень гомоэротичными (что становится понятным, если посмотреть, к примеру, на матч по регби).
Уилфрид Блант, учившийся в Мальборо с 1914 по 1920, ненавидел спорт, но был, тем не менее, счастлив. В автобиографии он описывает обожание, с которым он относился к двум мальчикам, — чувство, которое вознаграждалось "просто улыбкой на лестнице или словами, которыми обменялись в спальне". Но эти отношения были совершенно невинными: "В Мальборо никто даже не пытался меня соблазнить". (19)
Ф.Тамань подводит итог: «Эта разница в поведении отражает всего лишь разные стадии сексуального развития. Преждевременное половое созревание и промискуитет часто сочетались в школах с чистейшим целомудрием, которое порой охраняли возвышенные чувства — желание не запятнать чистоту зарождающейся любви.» (10)
Алек Во отмечал, что большинство сексуальных действий совершают 15-16 летние мальчики друг с другом, а вовсе не старшие со младшими, как это иногда воображают. (16) Любовные отношения старшего и младшего напоминали отношения между рыцарем и его дамой. "Один из мальчиков должен был быть младшим, красивым, а если возможно, то и из другого социального слоя. Но самое главное — отношения между младшим мальчиком и старшим должны были оставаться чистыми. Ценилось не удовлетворение желания, а бесчисленные трудности, которые надо было преодолеть, чтобы завоевать избранника"(Ф.Тамань). (10)
Кстати, напоминаю, что в школах следили, чтобы мальчики разного возраста меньше общались и не оставались наедине друг с другом. Поэтому даже и удобнее было заниматься сексом с ровесником, а любить "куртуазной любовью" мальчика младше или старше себя.
Как пишет Лэмберт, подтверждая наблюдения Алека Во, большинство мальчиков проходило через период сексуальной активности друг с другом (что являлось частью подросткового открытия сексуальности и познания своего тела) до 15 лет, а затем в центре интересов оказывалось чувство любви, влюбленности, и теперь эмоциональная сторона отношений доминировала и редко дополнялась сексуальными действиями. (3) Но хотя отношения старших и младших школьников обычно оставались чистыми, они не всегда хорошо влияли на младших. Алек Во видит и отрицательные стороны школьных любовных историй. Младшеклассник, ставший другом старшеклассника, неожиданно оказывается на вершине школьной иерархии и получает различные привилегии, утрачивает связь с реальностью, одноклассники начинают ему завидовать, а затем и ненавидеть его, затем его друг покидает школу, а он чувствует себя ненужным и одиноким. (16)
Это явление отразилось даже в "Школьных годах Тома Брауна", книге, идеализирующей частные школы, и, разумеется, прямо не упоминающей о гомосексуальности. Об одном из второстепенных персонажей там говорится: "Он был одним из тех злополучных младшеклассников — хорошеньких белоруких и кудрявых мальчиков, которых ублажали и баловали (peted and pampered) их старшие товарищи, писавшие для них стихи, научившие их пить и ругаться и сделавшие все, что смогли, чтобы погубить их и в этой жизни, и в грядущей." (14)
Пишут, кстати, что в одном экземпляре этой книги старый выпускник Регби приписал на полях рядом с этими словами: "Обычай дружить с младшими был вовсе не так уж плох с 1841 по 1847 " (т.е. в то время, когда он сам учился в школе). (14)
Некоторые младшие мальчики извлекали пользу из своей привлекательности, сознательно кокетничая и привлекая поклонников, за что получали прозвище tarts, которое в отрывке из Льюиса было переведено как "шлюшки" (хотя по английски tart 3, мне кажется, звучит приятнее, чем "шлюшка"). Как пишет Лэмберт, отношения "tarts" с их поклонниками редко сопровождались физическим сексом, но в некоторых случаях им сопутствовало создание стилизованного кода поведения и ритуалов, напоминающих средневековую куртуазную любовь (как и в других случаях влюбленности в младшего мальчика). (3)
Разыскивая все, что можно было найти о tarts, я обнаружила любопытные мемуары Александера Тинна, седьмого маркиза Батского, эксцентричного аристократа, художника-дилетанта (известного, кстати, многочисленными связями с женщинами), учившегося в Итоне в конце 40-х (в 1950 он окончил школу). Тинн пишет о "маленьких сексуальных скандалах, происходивших в Итоне, с участием мальчиков, которых мы знали по именам, если даже и не общались лично... В большинстве из этих скандалов были замешаны те, кого описывали как школьных "tarts": мальчики, которых иначе можно описать как самых красивых среди младшеклассников." Как он пишет, "tarts" были в центре внимания, о них постоянно сплетничали и рассматривали на утренней службе в церкви ("улыбаются ли они кому-нибудь", к примеру). "Мы чувствовали к ним некоторую привязанность, даже восхищались ими, за то, что они обеспечивали нас такими интересными темами для сплетен."
Александер Тинн пишет, как много лет спустя узнал, что один старший ученик был влюблен в него самого и всегда смотрел на него и в церкви, и в других местах, а также увеличил одну общую фотографию, вырезал из нее изображение Александера и вставил в рамочку. Сам Александер ни о чем не догадывался, даже когда получил анонимный подарок на день рождения (в 14 лет) — охотничий нож. Только после окончания Итона у него раскрылись глаза: его стал поддразнивать друг, знавший об этой влюбленности.
Узнав о "tarts", Александер задался вопросом, достаточно ли он сам красив, чтобы снискать такой же успех, "только не опускаясь до того, чтобы позволить кому-то из тех, кто ухаживает за ними, мною овладеть. Я знал, что итонская мораль подобное поведение осуждает, а я предпочитал, чтобы мной восхищались, а не презирали. Однако стоило мне достичь половой зрелости, и я понял - фантазии мои дошли уже до того, что я воображаю, а как бы то было, соблазни меня какой-нибудь старший мальчик из тех, за кем уже водилась такая слава."
Александер начал стараться выглядеть "по мере возможности ангелоподобно" в церкви, а еще, пишет он, были купания в ручье в обнаженном виде. Старшие мальчики купались в другом месте, что было введено, видимо, для того, "чтобы держать их глаза и руки подальше от младших мальчиков". Но там, где обе секции соединялись, была возможность, пишет Александер, "продемонстрировать себя с гомосексуальными целями". "И я заметил, как моя популярность вроде бы начала расти". Он участвовал в игре, в которой мальчики ловили друг друга и замечал, что им нравится ловить именно его. "Я осознал себя как существо, наделенное сексуальностью. Таким образом, было бы правдой сказать, что я постепенно превратился в школьную "tart".
Что же касается сексуальной активности, то, по его словам, он обсуждал мастурбацию с двумя друзьями, но один из них (лидер) был пуритански настроен и "мы, касаясь этой темы, никогда не говорили лично о себе". Тем не менее, эти разговоры вдохновили мальчика попробовать добиться желанного результата перед сном. Как он пишет, он был огорчен, обнаружив, что не может добиться полного оргазма из-за своей физической незрелости, а позднее пришел к выводу, что был ребенком с замедленным развитием. (23)
Сесил Битон, учившийся в Хэрроу с 1918 по 1922, пользовался там репутацией шлюхи (whore), что его очень огорчало, потому что, по его словам, репутацию эту он получил лишь потому, что был очень хорош собой, очень эффектно одевался (как он пишет, для своего собственного удовольствия), был тихим и довольно женственным, избегал спорта (5), зато играл женские роли в школьных спектаклях. (6) О других школьниках он вспоминал: "Почти все были очень распущенными, привыкли ложиться в постель с массой народа, но я так не делал."(«Most people was frightfully naughty, and used to go to bed with tons of people, but I didn`t»)(6) У Сесила Битона, подтверждает биограф Хьюго Виккерс, и правда был тогда только один бойфренд — Гордон Кларк-Фелл. (5)
(Любопытно, что до Хэрроу Битон сперва учился в одной подготовительной школе, где над ним издевался (bullying) Ивлин Во, а затем в другой - в школе св. Киприана, где его другом был Сирил Коннолли. (25) А Сирил Коннолли пишет в мемуарах, что в школе св. Киприана его лучшими друзьями были Сесил Битон и Джордж Оруэлл, причем дружба эта была неразумной и невыгодной, потому что учиться в этой школе ему было несладко, и спасти от обид и огорчений его могла только дружба с кем-нибудь популярным и общительным. А оба его друга и сами были белыми воронами (хотя и непохожими друг на друга), даже еще более странными, чем он сам.) (26)
Отношение школьной администрации к гомосексуальным отношениям между учениками было различным. Не следует забывать о двойственном отношении к сексуальности в поствикторианское время. Ханжество шло рука об руку с распущенностью. Тайное, скрытое старались не вытаскивать на свет, но то, что становилось явным, влекло за собой наказание.
Когда Уорсли учился в Мальборо, директор школы сказал ему, что он не должен обращать внимания, если заметит, что из его интимных органов сочится какое-то белое вещество: "Не волнуйся, это такая болезнь, вроде кори". (27) Впоследствии Уорсли стал преподавателем в другой частной школе. Об одном из своих коллег он написал, что тот был склонен до такой степени подозревать мальчиков в безнравственности, что смотрел на каждого так, будто боялся, что он вот-вот родит ребенка. (28)
Попытки учителей пресечь романтическую дружбу делали ее лишь еще более заманчивой. Квентин Крисп вспоминал один из школьных гомосексуальных скандалов: один мальчик был пойман ночью, когда пытался проникнуть в спальню к своему другу. Ничто не мешало им встречаться днем без всякого риска, но влекла именно атмосфера опасности, вызова. Пойманного высекли на глазах у всей школы, но это не опозорило его, а сделало героем. У него появилось множество поклонников, и, чтобы положить этому конец, администрация школы вскоре его исключила. (29)
Ивлин Во, который редактировал школьную газету, когда учился в Лэнсинге, опубликовал в ней диалог, призванный доказать, что романтическая дружба не развращает учащихся и школьные власти не должны вмешиваться в эту область. (16) Как пишет Ричардс, создается впечатление, что в старших классах действительно лишь немногие вступали в сексуальную близость (даже с ровесниками, не говоря уже о младших). (3) Немногие, покинув школу, продолжали вступать в гомосексуальные отношения, цитирует он Лэмберта (3), (честно говоря, у меня сложилось впечатление, что в интеллектуальной среде таких было совсем не так уж мало). Это подтверждает, по мнению некоторых, предположение, что частные школы не увеличивали число гомосексуалистов.
Как пишет психолог Энтони Сторр, гомосексуальные склонности обнаруживаются гораздо раньше того возраста, в котором поступали в частные школы. (3) Как я уже упоминала, некоторые геи испытывали отвращение к сексуальным действиям, которые они наблюдали, пока учились в школе (Джон Эддингтон Саймондс, Г.Л.Дикинсон, Акерли, Уорсли). Один бывший ученик высказался так: "Ну да, секса там было навалом. Это делает из тебя педика? Нет, конечно. Тот из моих тогдашних знакомых, кто больше всех этим занимался, стал отъявленным бабником". (30) Однако были и другие точки зрения. Напрасно Ноэль Блекистон убеждал своего друга Сирилла Коннолли, что их отношения в Итоне не были ненормальными, а сами они не были гомосексуалистами. Коннолли, уже женившийся (в 27 лет), отвечал: "Проблема в том, что эмоционально я и теперь гомосексуалист" (их переписка была издана под названием "Романтическая дружба"). (31) Предполагается, что частные школы могли способствовать пробуждению уже имеющейся, но латентной гомосексуальности. (31)
Подлинным негативным следствием школьной любви Алек Во считал разделение между любовью и сексом, перенесенное во взрослую жизнь. (16) Эта черта, вместе с другими, воспитанными частной школой, привела к тому, что викторианский и поствикторианский мужчина во многих отношениях оставался мальчиком, так и не ставшим взрослым. Ричардс, в частности, пишет, что это "проявляется не только в том, что он существует исключительно в мужском обществе, но и в его излюбленных занятиях (охота, колониальная служба, путешествия, война)". (32)"Частная школа была, в конце концов, источником силы нации, создающим ее правящий класс, ее ролевые модели, ее общественное мнение..." (32) Особенности частной школы (общество, рассчитанное исключительно на мужчин, строгая иерархия, одержимость играми, культ героев, юношеский романтизм) отразились на духовном облике нации в последние десятилетия 19 века и в начале 20-го.
Ф. Тамань: "В большинстве случаев, кажется, если не было скандалов, то романы и сексуальная близость между учащимися тактично допускалась, даже одобрялась, теми из школьной администрации, кто видел свою первоочередную задачу в воспитании джентльмена, преданного британским традициям, верного гражданина своей страны". (33) Она считает, что гомосексуальные отношения в школе, независимо от того, были ли они основаны на страстной любви или же на физическом желании, помогали укрепить связи между выпускниками в их дальнейшей жизни. (О том, что такое вообще связи между выпускниками, Тамань пишет по сути то же, что Вс.Овчинников в "Ветвях дуба", поэтому процитирую его: «У англичан есть понятие "старый школьный галстук", с которым они привыкли связывать другое распространенное словосочетание - "сеть старых друзей". ... Существуют галстуки научных обществ, спортивных клубов, гвардейских полков. Но наиболее престижным считается галстук публичной школы. По лондонским понятиям, он позволяет судить не только об образованности человека, но и о достоинствах его характера, о круге его знакомств - словом, служит свидетельством принадлежности к избранной касте. Куда бы ни забросила судьба английского джентльмена, он всюду перво-наперво ищет собратьев по публичной школе, которые в любом обществе инстинктивно тяготеют друг к другу.
На сей счет к тому же существует игра слов, так как выражения "школьный галстук" и "школьные связи" по-английски звучат одинаково. Человек с галстуком публичной школы - стало быть, человек со связями. Повязывая темно-синий галстук в тонкую голубую полоску, воспитанник Итона знает, что этим самым узлом он накрепко присоединен к "сети старых друзей", которая всегда будет ему опорой.»)
Флоранс Тамань даже делает вывод о том, что и терпимое отношение англичан к гомосексуальности объясняется традициями частных школ: "Несмотря на то, что директора школ и органы, управляющие образованием, часто пытались это опровергнуть, эта тема обычна в английской литературе. Таким образом, феномен "лучших друзей" часто выходит за рамки обычной дружбы, и было бы неразумно оставить это без внимания как незначительное обстоятельство. Частные школы в значительной мере определяли дальнейшую жизнь учащихся, служа примером и эталоном. Сделав гомосексуальность обычной частью подросткового периода, они поощряли большую терпимость к гомосексуальности во взрослой жизни. Распространяя культ гомосексуальности среди элиты, они готовили фундамент для более открытой гомосексуальности". (2) Надо, разумеется, учитывать и существование гомофобных настроений в английском обществе, о чем Тамань пишет в той же работе.
Более открытая гомосексуальность в дальнейшие годы (особенно после 60-х) сделала, кажется, более тайными сексуальные связи, особенно между ровесниками (т.к. раньше однополый секс в школе обычно воспринимался как временный, не влияющий на дальнейшую жизнь, а теперь он мог создать репутацию гея). Там, где такие связи казались невозможными, единственными возможными объектами желания стали младшие ученики. Один анонимный ученик написал:
«В отношении секса у тебя четыре возможности:
1. Писать или звонить девушке, которая есть у тебя дома — если она у тебя есть и ты можешь ее удержать. Очень сложно.
2. Найти девушку в городе поблизости. Невозможно (парней слишком много, девушек слишком мало, да и все равно директор школы стоит над душой, а приличным девушкам мы, залетные пташки, ни к чему.
3. Бегать за младшими мальчиками. Опасная затея.
4. Совсем не думать о сексе. Невозможно.
Богатый выбор!»
(Процитировано в книге Ника Даффела, вышедшей в 2000 г.) (34)
Даффел цитирует 16-летнего ученика, сказавшего Лэмберту, что "не беспокоится из-за гомосексуальности, а просто наслаждается ею" (добавляя, что не каждый мальчик будет так откровенен). (35) Однако не для всех это было так. Другой мальчик, которого расспрашивал Лэмберт, сказал: "Если у тебя хорошенькое личико, будь начеку — сразу выстроится очередь!" (35)
О том, как это бывало, рассказал Джереми Бретт в интервью, опубликованном в «Индепендент»" в 1992: "У меня были длинные белокурые волосы, а в школе, полной мальчишек, лучшей замены девочке не найти. Это заставляет держаться очень напряженно. Я наблюдал, как другие хорошенькие мальчики справляются с этим лучше меня. Помню, как я слонялся, всячески стараясь держаться правильно, твердо глядя на людей. Я подстриг волосы, проткнул щеку булавкой и постарался занести в рану инфекцию. Старшие мальчики могли посылать младших с разными поручениями, и один их главных в иерархии нашего дома 4 послал меня передать записку мальчику из другого дома. Когда я туда пришел, то уже через несколько минут понял, что послали меня не за этим. Я решил уйти, а он сказал: "Я хочу твой портрет, вот и все". Но он меня испугал, а еще мне было страшно оттого, что меня подставил мальчик из моего же дома.
Этот опыт преследовал меня и какое-то время после окончания школы. Это сделало меня очень неуверенным относительно своей половой роли, потому что я был привлекательным. Когда девушки нашли меня привлекательным, я почувствовал невероятное облегчение. 5... Позднее, на сцене Национального театра, я сломал нос. Жаль, что я не сломал его в школе. Если уж я вообще должен был его сломать, было бы хорошо, если бы это случилось там." (36)
Впрочем, по-прежнему, в разных школах и нравы оставались разными. Даффел, родившийся в 1949, подтверждает, что в разных частных школах одни и то же может быть или допустимо, или запрещено (этикетом, принятым среди учеников). В частной школе, в которой учился он, считалось нормальным мастурбировать и никто не мешал влюбиться в другого парня. И при этом "атмосферу тайны и запрета создавало лишь желание разоблачить и унизить того, кто будет пойман на месте преступления". Это приводило и к страстному возбуждению, и к страданиям, а один раз даже к трагедии. В других школах в то же самое время (60-е годы) считалось совершенно нормальным обсуждать привлекательность новеньких, а в некоторых даже считалось нормой заниматься с кем-нибудь сексом и тот, кому этого не хотелось, шел против течения. (35) А ученик одной частной школы, с которым Лэмберт беседовал в 1960-м, отметил, как и Грейвз в начале 20 века, четкое отделение сексуальной жизни, которую скрывали, от эмоциональной, любовной, которую открыто обсуждали. (37)
1. Лучшими считаются семь школ-интернатов: Винчестер (основан в 1382), Итон (основан в 1440), Вестминстер (1560), Чартерхаус (1611), Хэрроу (1571), Регби (1567), Шрусбери (1552) и две дневные частные школы: школа св. Павла (1509) и Мерчант Тейлорс в Нортвуде (1561).
2.фаг — ученик младших классов, который должен повиноваться приказам учеников старших классов (префектов).
3. Основное значение слова tart — открытый фруктовый пирог (без верхней корочки). Переносное — 1) женщина, которая одевается и ведет себя так, словно ей хочется секса 2) проститутка www.macmillandictionary.com/dictionary/british/...
4."Для того чтобы ... субординация глубже пронизывала жизнь публичной школы, она организационно делится не горизонтально, а вертикально, то есть не на классы, а на дома. Каждый из домов объединяет воспитанников всех классов, остающихся в нем весь срок обучения от первого до последнего дня". (Всеволод Овчинников "Корни дуба")
5 Джереми Бретт был бисексуален и скрывал это. (en.wikipedia.org/wiki/Jeremy_Brett#Personal_lif...)
Несколько учащихся Итона в 1950. (Из книги Strictly private to public exposure: Top hat & tails by Alexander Thynn, 2003. Сам Александер Тинн — второй справа.)
Ссылки на источники1) C.S. Lewis: life, works, and legacy, by Bruce L. Edwards, 2007 р. 61
2) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р.106
3) Happiest days: the public schools in English fiction by Jeffrey Richards, 1991, р.189
4) The making of them: the British attitude to children and the boarding school system by Nick Duffell, 2000, p. 21
5) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р. 107
6) 100 кратких жизнеописаний геев и лесбиянок. Пол Рассел, 1996, cтр. 57
7) Гомосексуальность. Естественная история. Ф.Мондимор, 2002, стр. 65
8) Ibid, стр.66
9) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р. 14-15
10) Ibid, 108
11) Happiest days: the public schools in English fiction by Jeffrey Richards, 1991, р.191
12) Ibid, p. 213
13) Ibid, p. 185
14) Ibid, p. 186
15) Ibid, p.187
16) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р. 111
17) Happiest days: the public schools in English fiction by Jeffrey Richards, 1991, р.193
18) Ibid, р. 194
19) Ibid, p. 192
20) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р.109
21) Strictly private to public exposure: Top hat & tails by Alexander Thynn, 2003, p.37
22) Ibid, pp.37-38
23) Ibid, p.38
24) Who's who in gay and lesbian history: from antiquity to World War II by Robert Aldrich,Garry Wotherspoon, 2003, p. 50
25) en.wikipedia.org/wiki/Cecil_Beaton
26) Enemies of Promise by Cyril Connolly, 2008, р. 163
27) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р.110
28) Ibid, p.112
29) Ibid, pp.110-110
30) Ibid, pp. 113-114
31) Ibid, p. 114
32) Happiest days: the public schools in English fiction by Jeffrey Richards, 1991, p. 212
33) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р.113
34) The making of them: the British attitude to children and the boarding school system by Nick Duffell, 2000, p. 158
35) Ibid, p. 167
36) Ibid, p. 168
37) Happiest days: the public schools in English fiction by Jeffrey Richards, 1991, p. 194
1
То, что описание К.С.Льюиса так непохоже на описание Грейвза, я себе объясняла отчасти разницей между обычаями в частных школах, отчасти тем, что Льюис в Мальверне
оставался в стороне от романтической дружбы и, тем более, от эротических опытов, а при взгляде со стороны многое выглядит иначе. Дело в том, что из других мемуаров и теоретических исследований у меня сложилось впечатление, что для английских частных школ романтические увлечения были более типичны, чем сексуальная распущенность, а Льюис пишет так, будто все было как раз наоборот. Правда, исследователи отмечают, что в разное время даже в одной и той же школе кодекс поведения учащихся мог меняться от "гедонизма" к "пуританизму", и я могла бы решить, что Льюис, который провел в школе всего год, как раз застал период "гедонизма", однако, посмотрев, что пишут биографы Льюиса (обзор их мнений есть в книге "C.S. Lewis: life, works, and legacy") о воспоминаниях "Настигнут радостью", я обнаружила, что они считают сделанное им описание школьной жизни далеким от реальности.
К.С.Льюис поступил в Мальверн в 15 лет, но не смог там прижиться. Его старшему брату, Уоррену, эта же школа очень нравилась. Он считал, что его младшему брату школа не пришлась по душе не потому, что была плоха, а потому, что сам он был уже слишком взрослым, слишком серьезным, и не мог себя чувствовать своим среди обычных мальчишек, любящих игры, а не размышления. Биографы добавляют, что Льюис был обижен, обнаружив, что друзья его брата не хотят дружить и с ним (он ощутил это как предательство). Биограф Джордж Сэйер (друг К.С.Льюиса и Толкина) также пишет, что важным источником страданий К.С.Льюиса в школе была "озабоченность сексом" (preoccupation with sex). Уоррен спорил с братом из-за описания школы и тот признал, что судил предвзято (что his perspective has been distorted). Это же подтвердил и одноклассник К.С.Льюиса, Дональд Хардман. (1)
Надеюсь, из дальнейшего текста будет понятно, что именно в описании Льюиса показалось мне правдоподобным, а в чем я увидела односторонность. Я писала, стараясь объективно представить разные стороны однополых отношений между учащимися частных школ, и темные, и светлые, потому что у меня нет цели ни оправдывать, ни обвинять, просто хочется рассказать, какая картина складывается из английских исследований этого вопроса и из воспоминаний очевидцев.
Итак, большинство английских мальчиков из семей среднего и высшего класса в течение шести лет в период полового созревания (обычно до 18 лет, а порой и до 19) находилось в закрытых частных школах — почти постоянно в окружении других мальчиков.
В своей "Истории гомосексуальности в Европе: Берлин, Лондон, Париж, 1919-1938" Флоранс Тамань (поскольку она оказалась француженкой, думаю, ее следует называть именно так) пишет, что в Англии гомосексуальность в частных школах-интернатах имела черты, которых мы не находим в соответствующих учебных заведениях других стран Европы: во-первых, частные школы-интернаты в Англии были главной формой обучения для мальчиков из среднего и высшего класса (Тамань напоминает, что обучение в девяти крупнейших частных школах, семь из которых были интернатами 1, открывало вход в будущую элиту), в то время, как во Франции, Германии и т.д. были возможны разные варианты обучения. Во-вторых, по ее мнению, сама иерархия и система самоуправления, принятые в английских частных школах, способствовали возникновению особых отношений между учениками. В-третьих, гомосексуальность в английских частных школах часто воспринималась как нормальное явление, так что порой среди учеников даже становилось модным хвастаться своими гомосексуальными отношениями. (2)
Длинный текст.
Форма, которую принимала гомосексуальность в той или иной школе, по словам Джеффри Ричардса ("Счастливейшие дни: частная школа в английской художественной литературе"), определялась двумя факторами: политикой школьных властей и отношением самих школьников к гомосексуальности. (3)
Джеффри Ричардс опирается в основном на мемуары выпускников частных школ и на исследование Ройстона Лэмберта (в соавторстве со Спенсером Милхэмом) "The Hothouse Society: an Exploration of Boarding-school Life through the Boys' and Girls' own writings" (1968). Эта книга Лэмберта о жизни закрытых частных школ для мальчиков и девочек, опубликованная, кстати, через год после того, как было отменено уголовное преследование мужской гомосексуальности, — "результат обширного научного исследования и содержит рассказы самих выпускников, мальчиков и девочек".(4)
Лэмберт пишет, что политика, которой придерживалась администрация школы, могла быть толерантной, репрессивной или манипулятивной (т.е. учителя могли осознавать, что школьники нуждаются в привязанности и любви, и старались направить это стремление на хорошие цели). Учащиеся так же могли либо осуждать гомосексуальность, либо быть к ней терпимыми, либо горячо поддерживать. В некоторых школах "гомосексуальные отношения одобрялись учениками и иное поведение было исключением", а в большинстве школ, хотя и не было такого активного одобрения, ученики "всегда терпимо относились к чувствам между мальчиками, часто — к сексу между ровесниками, реже — к сексу между старшим и младшим, если ему сопутствовали чувства, но никогда — к сексу между старшим и младшим, если старший принуждал младшего". (3)
Это важное замечание, потому что многие (особенно у нас) смешивают разные явления, характерные для английской частной школы: из того, что там традиционно существовало такое явление, как bullying, т.е. травля, запугивание младшеклассников, и из того, что там же процветало гомосексуальное поведение, делается ложный вывод, что эти явления чуть ли не одно и тоже, во всяком случае, что гомосексуальные действия были в основном насильственными и являлись формой издевательства. Возможно, до того периода, который я рассматриваю, насильственные сексуальные действия были более обычным явлением для закрытых школ (хотя мне кажется, что и тогда это были частные случаи, а не система — а систематическими были издевательства, не связанные с сексом, и избиения), но считать их типичными для первой половины 20 века (и даже конца 19), а тем более, воспринимать как одно из негласных правил, принятых в частных школах, — совершенно ошибочно. Изнасилования могли происходить, как, например в Веллингтоне в 30-е годы (10), но оставались исключительными случаями.
Отношение школьников, по словам Ричардса, могло меняться: гомосексуальность то была просто допустима, то входила в моду. Ф.Тамань пишет о том же: "гомосексуальность была в моде в большей или меньшей степени, в зависимости от школы и от года". (5) Формы, в которой она проявлялась, были, как говорилось выше, различны. Начнем с сексуальной активности, свободной от чувств.
2
В постах о Дж.Э.Саймондсе (1; 2) я цитировала его воспоминания о Хэрроу (где он учился c 1854 по 1858, т.е. задолго до того периода, о котором я пишу сейчас): "каждый смазливый мальчик имел женское имя и либо считался чем-то наподобие общедоступной проститутки, либо был "сукой", что означало наличие у него более сильного покровителя из старших классов. "Сукой" вообще называли любого мальчика, который отдавал себя в подчинение другому. Разговоры в спальнях и в классных аудиториях постоянно вертелись вокруг чего-то неприличного. Тут и там можно было застать школьников, занимающихся онанизмом, взаимной мастурбацией или развлекающихся в голом виде в постели. В поведении выходцев из благопристойных семей не было ничего утонченного, сентиментального, благообразного - ничего, кроме всепоглощающей животной похоти" (перевод взят из русского издания книги Пола Рассела " The Gay 100" (6)).
Интересно, что Саймондс в дальнейшем осознал свою гомосексуальную ориентацию. Цитирую отрывок из своего старого поста: «Как пишет в книге по истории гомосексуальности Ф.Мондимор, Саймондс "переживал "страстное влечение "к другим мальчикам, но не связывал эти чувства с "вульгарной похотью." В 17 лет он прочел "Федра" и "Пир" Платона и совершился переворот в его сознании:"я получил разрешение на любовь, которая управляла мною с самого детства.(...) Я осознал, что греки ... относились к этой любви серьезно, наполнив ее душевным очарованием и придав ей величие." (7)
В последний год учебы в Хэрроу Саймондс нежно влюбился в Вилли Дайера - юношу из школьного хора, который был на три года младше его. Саймондс всегда считал, что рождение собственного "я" произошло в нем именно в момент первой встречи с Дайером 10 апреля 1858 года. ...Осенью 1858 года Саймондс поступил в Бэллиол-колледж в Оксфорде, где влюбился еще в одного юношу из хора - Альфреда Брука." (П. Рассел) Он описал то, что между ними произошло, так: "Я говорил с ним сдержанно - и отослал его без единого поцелуя. Всю ночь я лежу без сна, целуя постель, на которой он сидел, поливая слезами одеяло...»(8)
Можно предположить, что желание Саймондса, чтобы любовь между мужчинами была возвышенной, сделало для него особенно отвратительным откровенный секс без любви. Но Саймондс мог просто не знать, если кто-то, как он сам, был влюблен в другого мальчика, т.к.среди мальчиков тогда еще не было моды на откровенное проявление влюбленности. В 18 и 19 веке нравы в школах были более жестокими, а большие спальни (как, например, в Итоне - на 53 человека) способствовали бесстыдству. (5) В начале 20 века нравы смягчились. Появление раздельных спален, тем не менее, только привело к росту сексуальной активности, что отмечает Робин Моэм, племянник Сомерсета Моэма (тоже писатель и тоже гомосексуалист), описывая в автобиографии свое пребывание в Итоне в 1929 году. (5)
Главными видами сексуальной активности обычно были ласки и поцелуи (между любящими) и взаимная мастурбация, но изредка решались и на большее. Я процитирую из старого поста отрывок, описывающий школьный сексуальный опыт поэта Руперта Брука, который, по словам Ф. Тамань, относился к однополому сексу как к легкому способу достичь сексуального удовлетворения: Свои отношения с Дэнхемом Рассел-Смитом Брук подробно описал в письмах своему другу, Джеймсу Стрэчи, брату Литтона Стрэчи ("Friends and apostles: the correspondence of Rupert Brooke and James Strachey "1905-1914, 1998). "Брук начал с любовных игр, распространенных у мальчиков в частных школах: они обнимались, целовались и ласкали друг друг. Он пишет, что так продолжалось несколько лет, пока однажды вечером он не стал в темноте мастурбировать друга, не говоря ни слова. Затем Денхам приехал провести часть каникул с Рупертом и тот захотел пойти дальше: "я решил, что на следующий день я это сделаю - совсем не зная, как к этому отнесется мой партнер, просто хотелось развлечься, а еще больше - узнать, каково это, избавиться от стыда (я так это видел) быть все еще девственником". Брук не выказывает никаких угрызений совести, только страх, что партнер ему откажет."Очень банальные мысли проносились в моем сознании, вроде елизаветинской шуточки о "танце среди простыней". Надеюсь, и он получил удовольствие и т.д." (9) Флоренс Тамань в подстрочном примечании пишет, что в школе Брук занимался сексом (видимо, без пенетрации) с какими-то Лукасом Сент-Джоном и Чарльзом Лэскельсом, а в Кембридже с А.Л. Хобхаузом и Джорджем Мэллори.
"Отличительной чертой периода между войнами (и особенно 1918-1933 гг) было то, что гомосексуальность, казалось, была везде."(5) По словам человека, учившегося в то время, "почти все мальчики занимались сексом друг с другом". "Секса там было много, невероятно много. Я свое получил, но и от большего бы не отказался. Передаешь кому-нибудь записку: "Ты не хочешь пойти со мной погулять на вересковую пустошь?" Если он согласился, можно быть совершенно уверенным, что уступит. Мальчишки обожали передавать записочки от A к B, если те жили в разных помещениях. Времени было мало. Мы должны были спешить. Идеальное время заниматься любовью было между обедом и новым уроком. Можно было проскользнуть в класс с тем, кто понравился." (10)
Праправнук Альфреда Теннисона, писатель и продюсер (и марксист) Халлам Теннисон вспоминает, что Итон в 30-е годы был переполнен сексуальной активностью, а сам он в течении 18 месяцев встречался с Майлсом, "худощавым атлетичным мальчиком", его ровесником. Их отношения сводились ко взаимной мастурбации. "Не было чувства вины, никаких чувств вообще". Отношения были "ничем не осложненные, полностью моногамные". В это же время, по его воспоминаниям, в Итоне произошел скандал: обнаружился клуб, в котором занимались взаимной мастурбацией, а одного мальчика, пэра Англии, исключили за содомию. Кузен Халлама, Хэролд, напротив, ничего подобного не испытал и не наблюдал, из чего Халлам сделал вывод (который подтверждают исследователи), что в жизни школ одна фаза сменяет другую: вспышки откровенной сексуальности среди учеников чередуются с периодами более сдержанного поведения.(11) То же самое писал и Э.Ф.Бенсон о "строгом, но меняющемся этикете", принятом среди учащихся.(11)
Видимо, не везде и не всегда секса было много. Как пишет Ф. Тамань, мешала робость, страх быть пойманными и строгое разделение учащихся по возрастным группам. Она цитирует поэта Джона Бетжемена: " Мной владела только любовь. Я никогда не осмелился бы ни к кому прикоснуться. Я думал, что попаду в тюрьму — или в ад." (10) Часто мальчики были слишком юными, слишком робкими или испуганными, чтобы решиться на действия, даже с теми, кого они любили.
Писатель Г.Л.Дикинсон вспоминал, что в школе он был невинен и испытывал отвращение к сексуальным действиям (хотя позднее он почти открыто вел жизнь гея). Кроме того, он был очень несчастлив, поскольку чувствовал себя одиноким: он не пережил "той страстной дружбы или любви, которая оправдывала школу в глазах многих мальчиков". (11)
3
Если секс ради секса то входил в моду, то прятался в тень, романтическая дружба, "та любовь, что слишком глубока для слов и прикосновения" (Джон Бетжемен) (11), была неизменной спутницей школьной жизни. Джонатан Гэторн-Харди в своем исследовании "Феномен частных школ" (1977) высказывает предположение, что 25% мальчиков в частных школах регулярно занимались любовью (10), а 90% — пережили платоническую влюбленность (12).
Ричардс считает, что одним из главных источников школьной романтической дружбы был культ духовной любви между мужчинами, характерный для викторианской культуры. Вернемся из первой половины 20 века в конец 19-го.
"На протяжении 19 века самым значительным событием в жизни многих мужчин, женатых и холостых, была страстная эмоциональная связь с другим мужчиной"— пишет Ричардс, добавляя, что, если воспользоваться современными ярлыками, многие из этих мужчин были гетеросексуалами, которые с ужасом бы отказались от "физической реализации их эмоциональных связей". (12) Он перечисляет: Альфред Теннисон и Артур Халлам, Стивенсон и У.Э.Хенли, Редьярд Киплинг и Уолтер Балестьер, Чарльз Кингсли и Чарльз Блэшфорд Мэнсфилд, Эндрю Лэнг и Генри Браун. Викторианский культ дружбы опирался на примеры, заимствованные из античности и рыцарского средневековья (викторианская культура и вообще была пронизана античными и средневековыми мотивами).
Любовь к женщине, даже возвышенная, все же основывалась на земных желаниях: ее целью было телесное слияние, рождение детей, совместный быт. Она молча признавалась чувством менее высоким, чем истинная дружба, возвышенная любовь мужчины к мужчине, которая не ставила перед собой никаких земных целей, казалась исключительно духовной и связывалась с высочайшей ценностью викторианского мира — мужественностью. Как пишет Ричардс, школьникам об идеальном союзе между мужчинами рассказывали на уроках, в книгах, в проповедях, которые они слышали в церкви. (13) Дружба между ровесниками и дружба между младшим мальчиком и старшим — два типа романтической дружбы (любви) — воспринимались как одинаково высокие примеры чувства. В проповедях говорили не только о Давиде и Ионафане, любовь которого была "превыше любви женской". Г.Э.Л. Коттон, директор школы Мальборо, в 1857 году произнес проповедь, восхваляющую школьную дружбу, особенно между младшими мальчиками и старшими. (14) Он процитировал Евангелие от Иоанна: "Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса". Это выражало отношение всего ранневикторианского общества к романтической дружбе. До введения поправки Лабушера в 1885 году, до появления научных исследований, посвященных проблеме гомосексуальности, школьную романтическую дружбу рассматривали отдельно от сексуальной активности учащихся.
Старший брат Ивлина Во, Алек, писал о школьной романтической дружбе, что это "особый род любви, идеалистическая, не эгоистичная, платоническая любовь; любовь, основанная на служении и преданности, родственная куртуазной любви трубадуров". (15) В то же время мысли о любви к женщине не поощрялись ни школьными властями, ни родителями, ни юношеской литературой, ни самими школьниками. Результаты подобного отношения к дружбе и любви в условиях школы-интерната оказывались неожиданными для некоторых наставников (хотя, надо думать, не для всех). Ф.Тамань пишет: "Хотя гетеросексуальные любовные свидания были возможны на каникулах, но юноши не всегда пользовались этой возможностью. В частных школах был строгий кодекс чести, велящий мальчикам презирать девочек или, по крайней мере, их игнорировать. Поэтому неудивительно, что в школах часто возникала романтическая и эротическая дружба". (5)
Алек Во книге "Частные школы. Мальчики, родители, учителя" (1922) подробно описал школьную гомосексуальность и высказался в защиту романтический дружбы и против лицемерия, окружающего эту тему. Гомосексуальность он называет противоестественным явлением, но не более противоестественным, чем сами закрытые школы. По его мнению, она является естественным следствием пробуждения сексуальности и жажды любви. (16)
"Семнадцатилетний мальчик переживает крайне романтический период. Его эмоции стремятся на чем-то сосредоточиться. Его переполняет неистовая, невозможная преданность. Он мечтает устремиться к недостижимой цели. Он жаждет приключений. Порой он заходит так далеко, что выражает себя в стихах — он никогда впоследствии не сознается в этом неблагоразумном поступке. И к какой цели может направить эту повышенную эмоциональность частная школа?" (13)
Алек Во делает вывод: поскольку мальчик не видит девушек своего возраста и своего класса, он должен влюбиться в другого мальчика.
Я уже писала о школьной любви Роберта Грейвза, но не процитировала фразу Ричардса о том, что только любовь помогла Грейвзу вынести школу. (17) Джайлс Ромилли, учившийся в Веллингтоне в 30-е годы, вспоминал: "Хотя я был совершенно невинен и меня шокировала мысль об отношениях между людьми одного пола, и я даже не представлял, в чем они заключаются, я начал влюбляться в мальчиков младше себя. Именно это и было моим основным — и очень приятным — занятием. Это придавало вкус блюдам в столовой, посещению церкви, урокам. Это окрашивало и мое существование вне школы, а саму школу превратило в бесконечный обмен взглядами, в непрестанное надуманное сердечное волнение, в быстрые колебания между смутным отчаянием и триумфом. Это также дало мне материал для дневника и тему для разговоров, которая не надоедала ни мне, ни моим друзьям". (11)
Сирил Коннолли, учившийся в Итоне с 1918 по 1922 (т.е. с 15 лет по 19) сперва чувствовал себя несчастным, потому что был "грязный, весь в чернилах, жалкий, нарушающий порядок, плохой фаг 2, не любимый учителями и старшеклассниками, трус в спортивных играх", но в последние два года все изменилось: он нашел единомышленников — эстетов и нонконформистов и начал влюбляться в мальчиков. "Меня еще даже никогда не целовали, любовь была для меня идеалом, выросшим из желания единственного в семье ребенка выставить напоказ свое "я". Это было желание сложить свою личность к чьим-то ногам, как щенок кладет обмусоленный им мячик. Это были непрерывные дневные грезы, придумывание сюрпризов, вручение подарков, мучительное ожидание, безумное нетерпение, а в конце предчувствие тоски, более сильной, чем одиночество, от которого все это должно было излечить." (18) Сирил Коннолли писал другу: "Кажется, я тебе рассказывал, как некстати я скрыл свои чувства тем вечером, когда был с ним в душе, каким неуклюжим и робким я был, когда он попытался меня обнять" (цитируется в книге "Поколение Брайдсхеда. Ивлин Во и его друзья." Хамфри Карпентера, 1989) (10)
Т.К.Уорсли, учившийся в 20-е годы в Мальборо, был увлеченным игроком в крикет. Он испытывал отвращение к грязным разговорам, обычным для других мальчиков, зато влюбился в капитана крикетной команды, прозванного Вакхом за красивый, как у греческой статуи, профиль: "Я не думал больше ни о ком. И, надо признаться, я не думал о нем в связи с сексом. Тогда я даже не знал, что могу так думать. Но я был доволен, только когда находился в его компании, я даже должен сказать, что только рядом с ним чувствовал себя живым." (19) В дальнейшем Уорсли сам преподавал в частной школе, сознавал, что и он сам, и многие другие учителя, "гомоэротичны", но подавлял подобные чувства и нашел спасение в командных видах спорта, которые считал очень гомоэротичными (что становится понятным, если посмотреть, к примеру, на матч по регби).
Уилфрид Блант, учившийся в Мальборо с 1914 по 1920, ненавидел спорт, но был, тем не менее, счастлив. В автобиографии он описывает обожание, с которым он относился к двум мальчикам, — чувство, которое вознаграждалось "просто улыбкой на лестнице или словами, которыми обменялись в спальне". Но эти отношения были совершенно невинными: "В Мальборо никто даже не пытался меня соблазнить". (19)
4
Ф.Тамань подводит итог: «Эта разница в поведении отражает всего лишь разные стадии сексуального развития. Преждевременное половое созревание и промискуитет часто сочетались в школах с чистейшим целомудрием, которое порой охраняли возвышенные чувства — желание не запятнать чистоту зарождающейся любви.» (10)
Алек Во отмечал, что большинство сексуальных действий совершают 15-16 летние мальчики друг с другом, а вовсе не старшие со младшими, как это иногда воображают. (16) Любовные отношения старшего и младшего напоминали отношения между рыцарем и его дамой. "Один из мальчиков должен был быть младшим, красивым, а если возможно, то и из другого социального слоя. Но самое главное — отношения между младшим мальчиком и старшим должны были оставаться чистыми. Ценилось не удовлетворение желания, а бесчисленные трудности, которые надо было преодолеть, чтобы завоевать избранника"(Ф.Тамань). (10)
Кстати, напоминаю, что в школах следили, чтобы мальчики разного возраста меньше общались и не оставались наедине друг с другом. Поэтому даже и удобнее было заниматься сексом с ровесником, а любить "куртуазной любовью" мальчика младше или старше себя.
Как пишет Лэмберт, подтверждая наблюдения Алека Во, большинство мальчиков проходило через период сексуальной активности друг с другом (что являлось частью подросткового открытия сексуальности и познания своего тела) до 15 лет, а затем в центре интересов оказывалось чувство любви, влюбленности, и теперь эмоциональная сторона отношений доминировала и редко дополнялась сексуальными действиями. (3) Но хотя отношения старших и младших школьников обычно оставались чистыми, они не всегда хорошо влияли на младших. Алек Во видит и отрицательные стороны школьных любовных историй. Младшеклассник, ставший другом старшеклассника, неожиданно оказывается на вершине школьной иерархии и получает различные привилегии, утрачивает связь с реальностью, одноклассники начинают ему завидовать, а затем и ненавидеть его, затем его друг покидает школу, а он чувствует себя ненужным и одиноким. (16)
Это явление отразилось даже в "Школьных годах Тома Брауна", книге, идеализирующей частные школы, и, разумеется, прямо не упоминающей о гомосексуальности. Об одном из второстепенных персонажей там говорится: "Он был одним из тех злополучных младшеклассников — хорошеньких белоруких и кудрявых мальчиков, которых ублажали и баловали (peted and pampered) их старшие товарищи, писавшие для них стихи, научившие их пить и ругаться и сделавшие все, что смогли, чтобы погубить их и в этой жизни, и в грядущей." (14)
Пишут, кстати, что в одном экземпляре этой книги старый выпускник Регби приписал на полях рядом с этими словами: "Обычай дружить с младшими был вовсе не так уж плох с 1841 по 1847 " (т.е. в то время, когда он сам учился в школе). (14)
Некоторые младшие мальчики извлекали пользу из своей привлекательности, сознательно кокетничая и привлекая поклонников, за что получали прозвище tarts, которое в отрывке из Льюиса было переведено как "шлюшки" (хотя по английски tart 3, мне кажется, звучит приятнее, чем "шлюшка"). Как пишет Лэмберт, отношения "tarts" с их поклонниками редко сопровождались физическим сексом, но в некоторых случаях им сопутствовало создание стилизованного кода поведения и ритуалов, напоминающих средневековую куртуазную любовь (как и в других случаях влюбленности в младшего мальчика). (3)
Разыскивая все, что можно было найти о tarts, я обнаружила любопытные мемуары Александера Тинна, седьмого маркиза Батского, эксцентричного аристократа, художника-дилетанта (известного, кстати, многочисленными связями с женщинами), учившегося в Итоне в конце 40-х (в 1950 он окончил школу). Тинн пишет о "маленьких сексуальных скандалах, происходивших в Итоне, с участием мальчиков, которых мы знали по именам, если даже и не общались лично... В большинстве из этих скандалов были замешаны те, кого описывали как школьных "tarts": мальчики, которых иначе можно описать как самых красивых среди младшеклассников." Как он пишет, "tarts" были в центре внимания, о них постоянно сплетничали и рассматривали на утренней службе в церкви ("улыбаются ли они кому-нибудь", к примеру). "Мы чувствовали к ним некоторую привязанность, даже восхищались ими, за то, что они обеспечивали нас такими интересными темами для сплетен."
Александер Тинн пишет, как много лет спустя узнал, что один старший ученик был влюблен в него самого и всегда смотрел на него и в церкви, и в других местах, а также увеличил одну общую фотографию, вырезал из нее изображение Александера и вставил в рамочку. Сам Александер ни о чем не догадывался, даже когда получил анонимный подарок на день рождения (в 14 лет) — охотничий нож. Только после окончания Итона у него раскрылись глаза: его стал поддразнивать друг, знавший об этой влюбленности.
Узнав о "tarts", Александер задался вопросом, достаточно ли он сам красив, чтобы снискать такой же успех, "только не опускаясь до того, чтобы позволить кому-то из тех, кто ухаживает за ними, мною овладеть. Я знал, что итонская мораль подобное поведение осуждает, а я предпочитал, чтобы мной восхищались, а не презирали. Однако стоило мне достичь половой зрелости, и я понял - фантазии мои дошли уже до того, что я воображаю, а как бы то было, соблазни меня какой-нибудь старший мальчик из тех, за кем уже водилась такая слава."
Александер начал стараться выглядеть "по мере возможности ангелоподобно" в церкви, а еще, пишет он, были купания в ручье в обнаженном виде. Старшие мальчики купались в другом месте, что было введено, видимо, для того, "чтобы держать их глаза и руки подальше от младших мальчиков". Но там, где обе секции соединялись, была возможность, пишет Александер, "продемонстрировать себя с гомосексуальными целями". "И я заметил, как моя популярность вроде бы начала расти". Он участвовал в игре, в которой мальчики ловили друг друга и замечал, что им нравится ловить именно его. "Я осознал себя как существо, наделенное сексуальностью. Таким образом, было бы правдой сказать, что я постепенно превратился в школьную "tart".
Что же касается сексуальной активности, то, по его словам, он обсуждал мастурбацию с двумя друзьями, но один из них (лидер) был пуритански настроен и "мы, касаясь этой темы, никогда не говорили лично о себе". Тем не менее, эти разговоры вдохновили мальчика попробовать добиться желанного результата перед сном. Как он пишет, он был огорчен, обнаружив, что не может добиться полного оргазма из-за своей физической незрелости, а позднее пришел к выводу, что был ребенком с замедленным развитием. (23)
Сесил Битон, учившийся в Хэрроу с 1918 по 1922, пользовался там репутацией шлюхи (whore), что его очень огорчало, потому что, по его словам, репутацию эту он получил лишь потому, что был очень хорош собой, очень эффектно одевался (как он пишет, для своего собственного удовольствия), был тихим и довольно женственным, избегал спорта (5), зато играл женские роли в школьных спектаклях. (6) О других школьниках он вспоминал: "Почти все были очень распущенными, привыкли ложиться в постель с массой народа, но я так не делал."(«Most people was frightfully naughty, and used to go to bed with tons of people, but I didn`t»)(6) У Сесила Битона, подтверждает биограф Хьюго Виккерс, и правда был тогда только один бойфренд — Гордон Кларк-Фелл. (5)
(Любопытно, что до Хэрроу Битон сперва учился в одной подготовительной школе, где над ним издевался (bullying) Ивлин Во, а затем в другой - в школе св. Киприана, где его другом был Сирил Коннолли. (25) А Сирил Коннолли пишет в мемуарах, что в школе св. Киприана его лучшими друзьями были Сесил Битон и Джордж Оруэлл, причем дружба эта была неразумной и невыгодной, потому что учиться в этой школе ему было несладко, и спасти от обид и огорчений его могла только дружба с кем-нибудь популярным и общительным. А оба его друга и сами были белыми воронами (хотя и непохожими друг на друга), даже еще более странными, чем он сам.) (26)
5
Отношение школьной администрации к гомосексуальным отношениям между учениками было различным. Не следует забывать о двойственном отношении к сексуальности в поствикторианское время. Ханжество шло рука об руку с распущенностью. Тайное, скрытое старались не вытаскивать на свет, но то, что становилось явным, влекло за собой наказание.
Когда Уорсли учился в Мальборо, директор школы сказал ему, что он не должен обращать внимания, если заметит, что из его интимных органов сочится какое-то белое вещество: "Не волнуйся, это такая болезнь, вроде кори". (27) Впоследствии Уорсли стал преподавателем в другой частной школе. Об одном из своих коллег он написал, что тот был склонен до такой степени подозревать мальчиков в безнравственности, что смотрел на каждого так, будто боялся, что он вот-вот родит ребенка. (28)
Попытки учителей пресечь романтическую дружбу делали ее лишь еще более заманчивой. Квентин Крисп вспоминал один из школьных гомосексуальных скандалов: один мальчик был пойман ночью, когда пытался проникнуть в спальню к своему другу. Ничто не мешало им встречаться днем без всякого риска, но влекла именно атмосфера опасности, вызова. Пойманного высекли на глазах у всей школы, но это не опозорило его, а сделало героем. У него появилось множество поклонников, и, чтобы положить этому конец, администрация школы вскоре его исключила. (29)
Ивлин Во, который редактировал школьную газету, когда учился в Лэнсинге, опубликовал в ней диалог, призванный доказать, что романтическая дружба не развращает учащихся и школьные власти не должны вмешиваться в эту область. (16) Как пишет Ричардс, создается впечатление, что в старших классах действительно лишь немногие вступали в сексуальную близость (даже с ровесниками, не говоря уже о младших). (3) Немногие, покинув школу, продолжали вступать в гомосексуальные отношения, цитирует он Лэмберта (3), (честно говоря, у меня сложилось впечатление, что в интеллектуальной среде таких было совсем не так уж мало). Это подтверждает, по мнению некоторых, предположение, что частные школы не увеличивали число гомосексуалистов.
Как пишет психолог Энтони Сторр, гомосексуальные склонности обнаруживаются гораздо раньше того возраста, в котором поступали в частные школы. (3) Как я уже упоминала, некоторые геи испытывали отвращение к сексуальным действиям, которые они наблюдали, пока учились в школе (Джон Эддингтон Саймондс, Г.Л.Дикинсон, Акерли, Уорсли). Один бывший ученик высказался так: "Ну да, секса там было навалом. Это делает из тебя педика? Нет, конечно. Тот из моих тогдашних знакомых, кто больше всех этим занимался, стал отъявленным бабником". (30) Однако были и другие точки зрения. Напрасно Ноэль Блекистон убеждал своего друга Сирилла Коннолли, что их отношения в Итоне не были ненормальными, а сами они не были гомосексуалистами. Коннолли, уже женившийся (в 27 лет), отвечал: "Проблема в том, что эмоционально я и теперь гомосексуалист" (их переписка была издана под названием "Романтическая дружба"). (31) Предполагается, что частные школы могли способствовать пробуждению уже имеющейся, но латентной гомосексуальности. (31)
Подлинным негативным следствием школьной любви Алек Во считал разделение между любовью и сексом, перенесенное во взрослую жизнь. (16) Эта черта, вместе с другими, воспитанными частной школой, привела к тому, что викторианский и поствикторианский мужчина во многих отношениях оставался мальчиком, так и не ставшим взрослым. Ричардс, в частности, пишет, что это "проявляется не только в том, что он существует исключительно в мужском обществе, но и в его излюбленных занятиях (охота, колониальная служба, путешествия, война)". (32)"Частная школа была, в конце концов, источником силы нации, создающим ее правящий класс, ее ролевые модели, ее общественное мнение..." (32) Особенности частной школы (общество, рассчитанное исключительно на мужчин, строгая иерархия, одержимость играми, культ героев, юношеский романтизм) отразились на духовном облике нации в последние десятилетия 19 века и в начале 20-го.
Ф. Тамань: "В большинстве случаев, кажется, если не было скандалов, то романы и сексуальная близость между учащимися тактично допускалась, даже одобрялась, теми из школьной администрации, кто видел свою первоочередную задачу в воспитании джентльмена, преданного британским традициям, верного гражданина своей страны". (33) Она считает, что гомосексуальные отношения в школе, независимо от того, были ли они основаны на страстной любви или же на физическом желании, помогали укрепить связи между выпускниками в их дальнейшей жизни. (О том, что такое вообще связи между выпускниками, Тамань пишет по сути то же, что Вс.Овчинников в "Ветвях дуба", поэтому процитирую его: «У англичан есть понятие "старый школьный галстук", с которым они привыкли связывать другое распространенное словосочетание - "сеть старых друзей". ... Существуют галстуки научных обществ, спортивных клубов, гвардейских полков. Но наиболее престижным считается галстук публичной школы. По лондонским понятиям, он позволяет судить не только об образованности человека, но и о достоинствах его характера, о круге его знакомств - словом, служит свидетельством принадлежности к избранной касте. Куда бы ни забросила судьба английского джентльмена, он всюду перво-наперво ищет собратьев по публичной школе, которые в любом обществе инстинктивно тяготеют друг к другу.
На сей счет к тому же существует игра слов, так как выражения "школьный галстук" и "школьные связи" по-английски звучат одинаково. Человек с галстуком публичной школы - стало быть, человек со связями. Повязывая темно-синий галстук в тонкую голубую полоску, воспитанник Итона знает, что этим самым узлом он накрепко присоединен к "сети старых друзей", которая всегда будет ему опорой.»)
Флоранс Тамань даже делает вывод о том, что и терпимое отношение англичан к гомосексуальности объясняется традициями частных школ: "Несмотря на то, что директора школ и органы, управляющие образованием, часто пытались это опровергнуть, эта тема обычна в английской литературе. Таким образом, феномен "лучших друзей" часто выходит за рамки обычной дружбы, и было бы неразумно оставить это без внимания как незначительное обстоятельство. Частные школы в значительной мере определяли дальнейшую жизнь учащихся, служа примером и эталоном. Сделав гомосексуальность обычной частью подросткового периода, они поощряли большую терпимость к гомосексуальности во взрослой жизни. Распространяя культ гомосексуальности среди элиты, они готовили фундамент для более открытой гомосексуальности". (2) Надо, разумеется, учитывать и существование гомофобных настроений в английском обществе, о чем Тамань пишет в той же работе.
Более открытая гомосексуальность в дальнейшие годы (особенно после 60-х) сделала, кажется, более тайными сексуальные связи, особенно между ровесниками (т.к. раньше однополый секс в школе обычно воспринимался как временный, не влияющий на дальнейшую жизнь, а теперь он мог создать репутацию гея). Там, где такие связи казались невозможными, единственными возможными объектами желания стали младшие ученики. Один анонимный ученик написал:
«В отношении секса у тебя четыре возможности:
1. Писать или звонить девушке, которая есть у тебя дома — если она у тебя есть и ты можешь ее удержать. Очень сложно.
2. Найти девушку в городе поблизости. Невозможно (парней слишком много, девушек слишком мало, да и все равно директор школы стоит над душой, а приличным девушкам мы, залетные пташки, ни к чему.
3. Бегать за младшими мальчиками. Опасная затея.
4. Совсем не думать о сексе. Невозможно.
Богатый выбор!»
(Процитировано в книге Ника Даффела, вышедшей в 2000 г.) (34)
Даффел цитирует 16-летнего ученика, сказавшего Лэмберту, что "не беспокоится из-за гомосексуальности, а просто наслаждается ею" (добавляя, что не каждый мальчик будет так откровенен). (35) Однако не для всех это было так. Другой мальчик, которого расспрашивал Лэмберт, сказал: "Если у тебя хорошенькое личико, будь начеку — сразу выстроится очередь!" (35)
О том, как это бывало, рассказал Джереми Бретт в интервью, опубликованном в «Индепендент»" в 1992: "У меня были длинные белокурые волосы, а в школе, полной мальчишек, лучшей замены девочке не найти. Это заставляет держаться очень напряженно. Я наблюдал, как другие хорошенькие мальчики справляются с этим лучше меня. Помню, как я слонялся, всячески стараясь держаться правильно, твердо глядя на людей. Я подстриг волосы, проткнул щеку булавкой и постарался занести в рану инфекцию. Старшие мальчики могли посылать младших с разными поручениями, и один их главных в иерархии нашего дома 4 послал меня передать записку мальчику из другого дома. Когда я туда пришел, то уже через несколько минут понял, что послали меня не за этим. Я решил уйти, а он сказал: "Я хочу твой портрет, вот и все". Но он меня испугал, а еще мне было страшно оттого, что меня подставил мальчик из моего же дома.
Этот опыт преследовал меня и какое-то время после окончания школы. Это сделало меня очень неуверенным относительно своей половой роли, потому что я был привлекательным. Когда девушки нашли меня привлекательным, я почувствовал невероятное облегчение. 5... Позднее, на сцене Национального театра, я сломал нос. Жаль, что я не сломал его в школе. Если уж я вообще должен был его сломать, было бы хорошо, если бы это случилось там." (36)
Впрочем, по-прежнему, в разных школах и нравы оставались разными. Даффел, родившийся в 1949, подтверждает, что в разных частных школах одни и то же может быть или допустимо, или запрещено (этикетом, принятым среди учеников). В частной школе, в которой учился он, считалось нормальным мастурбировать и никто не мешал влюбиться в другого парня. И при этом "атмосферу тайны и запрета создавало лишь желание разоблачить и унизить того, кто будет пойман на месте преступления". Это приводило и к страстному возбуждению, и к страданиям, а один раз даже к трагедии. В других школах в то же самое время (60-е годы) считалось совершенно нормальным обсуждать привлекательность новеньких, а в некоторых даже считалось нормой заниматься с кем-нибудь сексом и тот, кому этого не хотелось, шел против течения. (35) А ученик одной частной школы, с которым Лэмберт беседовал в 1960-м, отметил, как и Грейвз в начале 20 века, четкое отделение сексуальной жизни, которую скрывали, от эмоциональной, любовной, которую открыто обсуждали. (37)
1. Лучшими считаются семь школ-интернатов: Винчестер (основан в 1382), Итон (основан в 1440), Вестминстер (1560), Чартерхаус (1611), Хэрроу (1571), Регби (1567), Шрусбери (1552) и две дневные частные школы: школа св. Павла (1509) и Мерчант Тейлорс в Нортвуде (1561).
2.фаг — ученик младших классов, который должен повиноваться приказам учеников старших классов (префектов).
3. Основное значение слова tart — открытый фруктовый пирог (без верхней корочки). Переносное — 1) женщина, которая одевается и ведет себя так, словно ей хочется секса 2) проститутка www.macmillandictionary.com/dictionary/british/...
4."Для того чтобы ... субординация глубже пронизывала жизнь публичной школы, она организационно делится не горизонтально, а вертикально, то есть не на классы, а на дома. Каждый из домов объединяет воспитанников всех классов, остающихся в нем весь срок обучения от первого до последнего дня". (Всеволод Овчинников "Корни дуба")
5 Джереми Бретт был бисексуален и скрывал это. (en.wikipedia.org/wiki/Jeremy_Brett#Personal_lif...)
Несколько учащихся Итона в 1950. (Из книги Strictly private to public exposure: Top hat & tails by Alexander Thynn, 2003. Сам Александер Тинн — второй справа.)
Ссылки на источники1) C.S. Lewis: life, works, and legacy, by Bruce L. Edwards, 2007 р. 61
2) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р.106
3) Happiest days: the public schools in English fiction by Jeffrey Richards, 1991, р.189
4) The making of them: the British attitude to children and the boarding school system by Nick Duffell, 2000, p. 21
5) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р. 107
6) 100 кратких жизнеописаний геев и лесбиянок. Пол Рассел, 1996, cтр. 57
7) Гомосексуальность. Естественная история. Ф.Мондимор, 2002, стр. 65
8) Ibid, стр.66
9) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р. 14-15
10) Ibid, 108
11) Happiest days: the public schools in English fiction by Jeffrey Richards, 1991, р.191
12) Ibid, p. 213
13) Ibid, p. 185
14) Ibid, p. 186
15) Ibid, p.187
16) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р. 111
17) Happiest days: the public schools in English fiction by Jeffrey Richards, 1991, р.193
18) Ibid, р. 194
19) Ibid, p. 192
20) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р.109
21) Strictly private to public exposure: Top hat & tails by Alexander Thynn, 2003, p.37
22) Ibid, pp.37-38
23) Ibid, p.38
24) Who's who in gay and lesbian history: from antiquity to World War II by Robert Aldrich,Garry Wotherspoon, 2003, p. 50
25) en.wikipedia.org/wiki/Cecil_Beaton
26) Enemies of Promise by Cyril Connolly, 2008, р. 163
27) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р.110
28) Ibid, p.112
29) Ibid, pp.110-110
30) Ibid, pp. 113-114
31) Ibid, p. 114
32) Happiest days: the public schools in English fiction by Jeffrey Richards, 1991, p. 212
33) A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2006, р.113
34) The making of them: the British attitude to children and the boarding school system by Nick Duffell, 2000, p. 158
35) Ibid, p. 167
36) Ibid, p. 168
37) Happiest days: the public schools in English fiction by Jeffrey Richards, 1991, p. 194
@темы: гомосексуальность, английская литература, Англия, public schools
-
-
10.11.2010 в 07:41-
-
10.11.2010 в 09:12-
-
10.11.2010 в 09:18-
-
10.11.2010 в 11:33А вообще - сколько людей, столько и мнений (и это очень чувствуется).
-
-
10.11.2010 в 12:12А можно кусочек про Бретта к себе утащить?
я только не могу понять, с чего это у брюнета Бретта были светлые волосы? или он их красил?
-
-
10.11.2010 в 12:14-
-
10.11.2010 в 12:17-
-
10.11.2010 в 12:22-
-
10.11.2010 в 12:22rane
Рада, что понравилось.))
Мильва Да, и меня огорчило про булавку.(
Belchester сколько людей, столько и мнений (и это очень чувствуется).
Barbuzuka Да, конечно.))
-
-
10.11.2010 в 12:24tes3m сорри за флуд))))
-
-
10.11.2010 в 12:27Я вижу. Тьфу-тьфу-тьфу )))
А сколько мелкой? Наверное, старше моей, да?
-
-
10.11.2010 в 12:27-
-
10.11.2010 в 12:36-
-
10.11.2010 в 12:42Мильва, ну, в принципе я могу, конечно, поверить...
Логастр, какие детишки!!!
Tes3m, спасибо!
-
-
10.11.2010 в 12:44Познакомим?
-
-
10.11.2010 в 12:48-
-
10.11.2010 в 12:49-
-
10.11.2010 в 12:50-
-
10.11.2010 в 12:51-
-
10.11.2010 в 13:06-
-
10.11.2010 в 16:05-
-
10.11.2010 в 16:31-
-
10.11.2010 в 19:26Конечно, это очень интересно! Спасибо за статью!
-
-
11.11.2010 в 00:15-
-
11.11.2010 в 00:16Roseanne
-
-
11.11.2010 в 01:12-
-
11.11.2010 в 01:18-
-
11.11.2010 в 03:00и только для ПЧ))))) *представила себе эту картину* а потом их читают слэшеры и пишут фики "на тему"
-
-
11.11.2010 в 03:04Особенно за то, что есть отсылка к первоисточникам-я вот лично терпеть ненавижу это делать))))
-
-
11.11.2010 в 03:31Во, значит, еще и детишек младших в школе травил? Ну-ну.
Про Тина, который оделся как Берти, - точно-точно!
Вообще, очень интересно и познавательно - как всегда.
Спасибо!