Сейчас вспомнила, как Камбербетч после фильма "Шпион, выйди вон!" ("Tinker Tailor Soldier Spy") говорил в связи с тайной гомосексуальностью своего героя, что страх перед шантажом «неизбежно влечет за собой определенную долю секретности, которая идет рука об руку со слежкой» (1). Вспомнила, потому что нашла старую (1997 года) статью Филлипа Найтли в «Индепендент» — «Что такого нового в геях-шпионах?». Подзаголовок у нее — «По словам Филлипа Найтли, тайные миры слежки и гомосексуальности всегда хорошо сочетались» (2).
Начинается статья так: «В старые добрые времена, когда британские секретные службы набирали новичков только из Оксбриджа вместо того чтобы давать объявления в газетах, одному студенту, позднее ставшему корреспондентом известной воскресной газеты, тайно предложили вступить в МИ-6. Он прошел все предварительные испытания и затем явился на собеседование, проходившее с глазу на глаз, чтобы окончательно договориться о работе. Как позднее он это описал, "Собеседование проводил резидент разведки, позднее возглавивший это учреждение. Он отличался блестящим умом, острым, как капкан, и беседовать с ним было сущим наслаждением. Он нарисовал ослепительную картину жизни, которую сулила "старая фирма", как он ее называл, и я уже всерьез подумывал связать себя обязательством, как вдруг почувствовал на своем колене под столом его руку. Я подумал, что это может быть своего рода испытанием, но когда рука стала подкрадываться к моему бедру, я решил, что с меня хватит". Поэтому немного озадачили новости прошлой недели — о том, что секретные службы ослабили запрет на прием геев, чтобы привлечь более широкие слои населения, — "МИ-5 позволяет гомосексуалам вернуться", как гласил один заголовок. Они и не уходили, как известно всем, кто знает разведчиков. В британских секретных службах с самого их основания в 1909 году было полным полно гомосексуальных сотрудников — как и у их противников» (2).
Дальше Найтли вспоминает нескольких британских разведчиков, чьи гомосексуальные склонности стали известны, — Гая Берджеса, сэра Энтони Бланта, Джереми Волфендена, Алекса Келлара, руководившего в 60-е годы подразделением МИ-5, направленным против распространения коммунизма, и сэра Мориса Олдфилда, главу МИ-6. Найтли о последнем лишь упоминает, поэтому от себя добавлю, что Олдфилд ушел в отставку в 1978, умер в 1981, а в 1987 Маргарет Тэтчер заявила в парламенте, что в марте 1980 Олдфилд признался в совершении гомосексуальных действий "время от времени" (3), но расследование показало, что "хотя его поведение представляло потенциальную угрозу для безопасности" (3), нет оснований полагать, что оно отрицательно сказалось на его работе. Любопытное замечание, связанное с Олдфилдом и с темой статьи Найтли, попалось мне в книге "Policing Politics: Security Intelligence and the Liberal Democratic State" Питера Гилла: «Энтони Кавендиш в книге, написанной, чтобы защитить его старого друга Мориса Олдфилда против необоснованных обвинений, выведенных из его гомосексуальности, заявляет, что в МИ-6 было множество ... практикующих геев» (4).
Кстати, о Морисе Олдфилде часто пишут как о прототипе Смайли, хотя Ле Карре это отрицал (5). Зато Ле Карре рассказывал, что познакомил с Олдфилдом Алека Гиннесса, когда тот работал над ролью Смайли, и актер позаимствовал некоторые особенности одежды и поведения Олдфилда (6). Я не видела экранизации 1978 года и не могу сравнить образы, созданные Алеком Гиннессом и Гэри Олдманом, но вижу, сравнивая фотографии обоих в роли Смайли, что прическа и очки, подсмотренные Гиннессом у Олдфилда, сохранились и в новой экранизации (7).
Но я отвлеклась от статьи Найтли. Он пишет: «Те, кого интересует связь между шпионажем и геями, порой задают себе вопрос, не привлекает ли геев сама природа этого мира конспирации, раз и им до недавнего времени приходилось вести тайную жизнь? ... Психологические загадки вроде этой, возможно, лучше исследованы художественной литературой, чем журналистикой. Ирландский писатель Джон Бэнвилл в романе о Бланте («Неприкасаемый») выдвигает предположение, что среда обитания шпиона и гея почти одинакова. Взять хотя бы тайные встречи или Traffen, как их обычно называют шпионы. Бэнвилл вкладывает в уста своего персонажа, похожего на Бланта, слова: "Когда я приступил к поиску людей, мне это уже было знакомо: тайный изучающий взгляд, тайный знак, обмен внешне бессодержательными словами — паролями, поспешное и жаркое избавление от того, что является бременем, — все, все знакомо. Даже места были те же самые — общественные туалеты, мрачные пабы на окраинах города, грязные переулки и — летом — мечтательные, нежно-зеленые, невинные городские парки, чей милосердный воздух я запятнал своими тайными перешептываниями". ... Моя теория, объясняющая, почему секс и слежка по виду так хорошо сочетаются, проста: если перешагнуть через принципы относительно чтения чужих писем, подслушивания разговоров, проникновения в жилища других людей, использования их слабостей в своих целях, шантажа и предательства, шпионаж — превосходная работа. Жизнь, полная путешествий, приключений и санкционированного секса, с нестрогими отчетами о расходах (те, кому платят за информацию, чеков не выдают) может привлекать холостяков разного рода. И это учитывают секретные службы» (2). (Найтли, кажется, не договаривает — я думала, он продолжит слова о шантаже и предательстве выводом о том, что людям, и так поставленным перед необходимостью нарушать закон и вести тайную жизнь, было легче переступить и через другие законы и правила, в особенности когда они получали на это разрешение от государственных организаций.)
Слова Камбербетча, которыми я начала эту запись, кажутся мне отголоском если не самой этой статьи Найтли, то выводов, сделанных создателями экранизации романа Ле Карре из подобных статей. И в интервью, которое по поводу "Tinker Tailor Soldier Spy" дал Колин Ферт, мне попалось замечание на эту тему: «Самая первая пьеса, в экранизации которой я сыграл, «Другая страна», пыталась объяснить, каким образом именно то поколение шпионов стало шпионами. И это было потому, что, во-первых, они скрывали то, что были геями, во-вторых, затаили обиду на правящие круги» (8).
Персонажи, которых сыграли Колин Ферт и Марк Стронг, имели гомосексуальные склонности и в самом романе, но Питер Гиллем, роль которого исполнил Камбербетч, стал таким лишь в экранизации. Тем не менее, это изменение не кажется мне странным и необоснованным. Ведь в те дни, когда Ле Карре писал свой роман, принято было упоминать лишь о разведчиках-геях, ставших предателями, как Гай Берджесс, что закрепляло в массовом сознании представление о непременной связи гомосексуальности и предательства, а теперь стало понятно, что такие склонности вообще часто встречались в МИ-5 и МИ-6 и вовсе не вели к измене интересам Великобритании. Возможно, поэтому в новой экранизации решено было уравновесить образы геев-предателей и несчастных геев образом, напоминающем о таких сотрудниках разведки, как Морис Олдфилд. Но поскольку Ле Карре возражает против прямолинейного уподобления его Смайли Олдфилду, геем в этом фильме стал Питер Гиллем, преданный помощник Смайли.
Примечания
Начинается статья так: «В старые добрые времена, когда британские секретные службы набирали новичков только из Оксбриджа вместо того чтобы давать объявления в газетах, одному студенту, позднее ставшему корреспондентом известной воскресной газеты, тайно предложили вступить в МИ-6. Он прошел все предварительные испытания и затем явился на собеседование, проходившее с глазу на глаз, чтобы окончательно договориться о работе. Как позднее он это описал, "Собеседование проводил резидент разведки, позднее возглавивший это учреждение. Он отличался блестящим умом, острым, как капкан, и беседовать с ним было сущим наслаждением. Он нарисовал ослепительную картину жизни, которую сулила "старая фирма", как он ее называл, и я уже всерьез подумывал связать себя обязательством, как вдруг почувствовал на своем колене под столом его руку. Я подумал, что это может быть своего рода испытанием, но когда рука стала подкрадываться к моему бедру, я решил, что с меня хватит". Поэтому немного озадачили новости прошлой недели — о том, что секретные службы ослабили запрет на прием геев, чтобы привлечь более широкие слои населения, — "МИ-5 позволяет гомосексуалам вернуться", как гласил один заголовок. Они и не уходили, как известно всем, кто знает разведчиков. В британских секретных службах с самого их основания в 1909 году было полным полно гомосексуальных сотрудников — как и у их противников» (2).
Дальше Найтли вспоминает нескольких британских разведчиков, чьи гомосексуальные склонности стали известны, — Гая Берджеса, сэра Энтони Бланта, Джереми Волфендена, Алекса Келлара, руководившего в 60-е годы подразделением МИ-5, направленным против распространения коммунизма, и сэра Мориса Олдфилда, главу МИ-6. Найтли о последнем лишь упоминает, поэтому от себя добавлю, что Олдфилд ушел в отставку в 1978, умер в 1981, а в 1987 Маргарет Тэтчер заявила в парламенте, что в марте 1980 Олдфилд признался в совершении гомосексуальных действий "время от времени" (3), но расследование показало, что "хотя его поведение представляло потенциальную угрозу для безопасности" (3), нет оснований полагать, что оно отрицательно сказалось на его работе. Любопытное замечание, связанное с Олдфилдом и с темой статьи Найтли, попалось мне в книге "Policing Politics: Security Intelligence and the Liberal Democratic State" Питера Гилла: «Энтони Кавендиш в книге, написанной, чтобы защитить его старого друга Мориса Олдфилда против необоснованных обвинений, выведенных из его гомосексуальности, заявляет, что в МИ-6 было множество ... практикующих геев» (4).
Кстати, о Морисе Олдфилде часто пишут как о прототипе Смайли, хотя Ле Карре это отрицал (5). Зато Ле Карре рассказывал, что познакомил с Олдфилдом Алека Гиннесса, когда тот работал над ролью Смайли, и актер позаимствовал некоторые особенности одежды и поведения Олдфилда (6). Я не видела экранизации 1978 года и не могу сравнить образы, созданные Алеком Гиннессом и Гэри Олдманом, но вижу, сравнивая фотографии обоих в роли Смайли, что прическа и очки, подсмотренные Гиннессом у Олдфилда, сохранились и в новой экранизации (7).
Но я отвлеклась от статьи Найтли. Он пишет: «Те, кого интересует связь между шпионажем и геями, порой задают себе вопрос, не привлекает ли геев сама природа этого мира конспирации, раз и им до недавнего времени приходилось вести тайную жизнь? ... Психологические загадки вроде этой, возможно, лучше исследованы художественной литературой, чем журналистикой. Ирландский писатель Джон Бэнвилл в романе о Бланте («Неприкасаемый») выдвигает предположение, что среда обитания шпиона и гея почти одинакова. Взять хотя бы тайные встречи или Traffen, как их обычно называют шпионы. Бэнвилл вкладывает в уста своего персонажа, похожего на Бланта, слова: "Когда я приступил к поиску людей, мне это уже было знакомо: тайный изучающий взгляд, тайный знак, обмен внешне бессодержательными словами — паролями, поспешное и жаркое избавление от того, что является бременем, — все, все знакомо. Даже места были те же самые — общественные туалеты, мрачные пабы на окраинах города, грязные переулки и — летом — мечтательные, нежно-зеленые, невинные городские парки, чей милосердный воздух я запятнал своими тайными перешептываниями". ... Моя теория, объясняющая, почему секс и слежка по виду так хорошо сочетаются, проста: если перешагнуть через принципы относительно чтения чужих писем, подслушивания разговоров, проникновения в жилища других людей, использования их слабостей в своих целях, шантажа и предательства, шпионаж — превосходная работа. Жизнь, полная путешествий, приключений и санкционированного секса, с нестрогими отчетами о расходах (те, кому платят за информацию, чеков не выдают) может привлекать холостяков разного рода. И это учитывают секретные службы» (2). (Найтли, кажется, не договаривает — я думала, он продолжит слова о шантаже и предательстве выводом о том, что людям, и так поставленным перед необходимостью нарушать закон и вести тайную жизнь, было легче переступить и через другие законы и правила, в особенности когда они получали на это разрешение от государственных организаций.)
Слова Камбербетча, которыми я начала эту запись, кажутся мне отголоском если не самой этой статьи Найтли, то выводов, сделанных создателями экранизации романа Ле Карре из подобных статей. И в интервью, которое по поводу "Tinker Tailor Soldier Spy" дал Колин Ферт, мне попалось замечание на эту тему: «Самая первая пьеса, в экранизации которой я сыграл, «Другая страна», пыталась объяснить, каким образом именно то поколение шпионов стало шпионами. И это было потому, что, во-первых, они скрывали то, что были геями, во-вторых, затаили обиду на правящие круги» (8).
Персонажи, которых сыграли Колин Ферт и Марк Стронг, имели гомосексуальные склонности и в самом романе, но Питер Гиллем, роль которого исполнил Камбербетч, стал таким лишь в экранизации. Тем не менее, это изменение не кажется мне странным и необоснованным. Ведь в те дни, когда Ле Карре писал свой роман, принято было упоминать лишь о разведчиках-геях, ставших предателями, как Гай Берджесс, что закрепляло в массовом сознании представление о непременной связи гомосексуальности и предательства, а теперь стало понятно, что такие склонности вообще часто встречались в МИ-5 и МИ-6 и вовсе не вели к измене интересам Великобритании. Возможно, поэтому в новой экранизации решено было уравновесить образы геев-предателей и несчастных геев образом, напоминающем о таких сотрудниках разведки, как Морис Олдфилд. Но поскольку Ле Карре возражает против прямолинейного уподобления его Смайли Олдфилду, геем в этом фильме стал Питер Гиллем, преданный помощник Смайли.
Примечания
джеймс бонд с такого угла выглядит нарочитым гетеросексуалом,этаким симметричным ответом реальности.
Hahnenfeder,
рика инверс вредная,ленивая и с тарелками жрат, Джеймс Бонд, мне кажется, такой, из-за того, что у Флеминга был такой идеал. А в реальности ведь были и шпионы-бабники, почему бы такого не изобразить?)))
Кроме того, мне кажется, хоть такого Флеминг прямо не скажет, но и он не стал бы спорить, что тип вроде Джеймса Бонда вовсе не обязательно станет ограничиваться женщинами, особенно если надо по заданию.
причины-то отрицать, конечно, были.
это еще не всё про них, я еще напишу.))
очень жду!)
особенно если надо по заданию.
А то, партия сказала надо, попробовал бы он
~neparse, Я думаю, не совсем на все, зато не только ради дела.
Riverlyn, Tinker Tailor Soldier Spy. Мне там очень нравится конец — с "La Mer".)))
Anna-23-11, Спасибо!
Спасибо за интересную заметку!
А сцена под песню прекрасная, такое напряжение в этом обмене взглядами. Очень её люблю.
Read more: www.dailymail.co.uk/home/moslive/article-201195...
Riverlyn, до этого я не мог и предположить, что в моем плей-листе заведется Иглесиас
tweed tea, Спасибо!
~neparse, если в слова не вслушиваться
кавайный укэ, Рада, что интересно.))
«в 50х инженерно-техн. персонал атомных пр-в имел доступ 'совершенно секретно', а члены ЦК - только 'секретно'. гомосексуалист не имел шанса на допуск к гостайне: только человек с безупречно социально приемлемым образом жизни не мог статьс объектом шантажа блабла»
какая разница подходов!
впрочем,у тебя не о сотрудниках режимных предприятий и носителям гостайн,а об их полной противоположности — шпионах.
ненормальныйочень амбициозный человекхотеть работать в секретной службе будет только ненормальный очень амбициозный человек
или романтик, насмотревшийся фильмов про Штирлица. Причем, обычно такой романтик собирается почему-то в ФСБ, а не СВР или ГРУ