Я читаю сейчас в основном о XIX веке, но также и о конце XVIII века, и вот, часто встречая имя Уильяма Бекфорда (автора «Ватека»), вспомнила, каким представляла его раньше (лет 10 назад) и каким он стал казаться, когда узнала о нем больше. Вспомнила также, как лет пять назад несколько фраз о Бекфорде заставили меня почувствовать, что умолчания иногда искажают образ героя биографии не меньше прямой лжи. Я имею в виду это примечание к цитате из Бекфорда («Я ложусь спать только для того, чтобы видеть во сне то, что мне необходимо») в «Неизданных записных книжках» Цветаевой (М., 2000)):
«Бекфорд Уильям (1760 — 1844) — английский писатель. Сын лорд-мэра Лондона, один из богатейших людей в Англии. Прославился одним произведением — написанной по-французски фантастической повестью «Ватек» (1782). Позднее издал книги: «Италия, с очерком об Испании и Португалии» (1834), «Грёзы, мысли, происшествия» (1834) и «Воспоминания о посещении монастырей в Алькобасе и Батальхе» (1835). Все они составлены из писем молодости во время его путешествия по дореволюционной Европе.
Цветаеву, конечно, привлекла личность Бекфорда. Он был не писателем, а визионером. Бекфорд с юности бредил Востоком, вплоть до галлюцинаций. Он получил блестящее образование, его готовили к наследственной политической карьере, но все надежды родных рухнули ввиду странного характера молодого человека. Когда ему было 13 лет, его воспитатель писал о нем: «Он по-прежнему состоит только из одного огня и воздуха. Надеюсь, что должная мера земной плотности придет к нему своевременно и довершит его характер».
Несмотря на давление родных, призывавших его в Лондон, Бекфорд сумел устоять и уединился в своем поместье. Визионерство стало образом его жизни, постоянным состоянием души. «Я уединюсь от света и буду наслаждаться собственными вымыслами, фантазиями и странностями, как бы это ни раздражало моих окружающих, — писал он в 17 лет. — На зло им я буду счастлив и буду заниматься тем, что они считают пустяками. Вместо того, чтобы изучать нынешнее политическое состояние Америки и строить мудрые планы управления ею, я буду читать и мечтать о благородной империи инков, о торжественном их почитании солнца, о таинственном очаровании Квито и величии Анд».
С двадцати до тридцати четырех лет Бекфорд путешествует по Европе, он был в Париже во время взятия Бастилии, во время казни Людовика ХIV. В 1794 г. он возвращается в Англию, строит себе причудливый замок-дворец и уединяется в нем среди своих библиотек, коллекций древностей и садов. (См. М у р а т о в П. Бекфорд, автор Ватека//Б е к ф о р д У. Ватек. Арабская сказка/Пер. Бор.Зайцева. М.: Кн-во К.Ф.Некрасова, 1912)».
Хочу оговориться, что у меня нет никаких претензий к писавшим эти примечания — составители примечаний и не обязаны знать подробности биографий всех, о ком им приходится упоминать. И я, разумеется, вовсе не критикую Муратова, на которого они опирались, т.к., видимо, он писал о Бекфорде так, как обычно и писали в 1912 году. Мне просто хочется показать на примере, как меняется представление о человеке, если обойти молчанием такие подробности его личной жизни, которые повлияли и на творчество, и на жизнь в целом. В результате многое из того, что происходило с этим человеком, оказывается непонятным или же получает иные, часто полностью надуманные, объяснения. В жизни Бекфорда было одно событие, которое биографы, не преувеличивая, называют роковым. В 1784 году, когда 24-летний Бекфорд, недавно написавший, но еще не опубликовавший «Ватека», только что вернулся в Англию после свадебного путешествия и стал членом парламента от Уэльса, в газетах появились заметки о том, что его застали при сомнительных обстоятельствах с Уильямом Кортни (1768 – 1835), его 16-летним кузеном, ставшим позднее 9-м графом Девоном. Полные имена героев скандала не были названы, но светские люди легко поняли, кто имеется в виду.
Источником этих слухов считали одного из гостей, услышавшего странные звуки и вошедшего в комнату или заглянувшего в замочную скважину (по одной версии Бекфорд будто бы избивал Кортни хлыстом за измену, причем оба были полураздеты, другую версию нетрудно представить). Считается, что история с гостем, увидевшим лишнее, могла быть вымышлена дядей Уильяма Кортни, лордом Лафборо, Верховным судьей в суде по гражданским делам и политическим противником партии, к которой принадлежал Бекфорд. Лорда Лафборо также, возможно, возмущало, что Бекфорд, потомок разбогатевших буржуа, не только состоит в родстве с самыми знатными фамилиями Англии, но и сам должен скоро стать пэром, лордом Бекфордом из Фонтхилла. Однако основаны эти слухи были на реальной любовной связи Бекфорда и его кузена — лорду Лафборо удалось перехватить их письма. Многие ожидали, что Бекфорд сразу же уедет в Италию, но он около года оставался в Англии, почти не покидая своего поместья (его перестали принимать в свете, король отказался пожаловать ему звание пэра). Наконец он все же уехал в Швейцарию с женой и дочерью (через два месяца после ее рождения). Через год жена умерла, рожая вторую дочь. Бекфорд десять лет не возвращался в Англию, путешествовал, жил в основном в Португалии. Увлекался юношами и с одним из них, певчим по имени Грегорио Франчи (1770–1828), в 1796 г. вернулся в Англию, где наконец действительно уединился «среди своих библиотек, коллекций древностей и садов», а также красивых юных слуг.
В одном письме к Франчи, ставшим его ближайшим доверенным лицом и порой уезжавшим по делам в Лондон, Бекфорд перечисляет двенадцать юношей по их кличкам — например, Турок (на самом деле тот был албанцем) и Мисс Бабочка (Miss Butterfly)*. Одного из них, своего камердинера Ричардсона (по прозвищу мадам Бион) Бекфорд, к примеру, ругал за «холодность и вялость» (frigidity and insipidity)* и называл «белокурым животным»*. Из этих писем известно и о любовных увлечениях Бекфорда за пределами его поместья: в 1807 году, к примеру, Бекфорд просил Франчи пойти взглянуть на «ангела, которого зовут Сондерс, канатоходца в Королевском цирке, бесспорного похитителя души любого содомита (bugger)»*. Сондерсу тогда было 18 (он родился в 1789). Позднее Бекфорд узнал, где тот живет, и просил Франчи предложить отцу юноши«путешествие за границу или даже пожизненную ренту» (не знаю, было ли сделано это предложение). Известно, что и в 1811 году Бекфорд переезжал из города в город вслед за цирковой труппой, в которой был Сондерс, заодно проявляя интерес и к одному юному наезднику из той же труппы, надеясь, что этого парня ему «пошлет Провидение»*.
Еще несколько характерных выдержек из писем: 18 сентября 1813 года Бекфорд писал, что «убежал бы прочь, Бог знает куда, с одним огромным шотландцем»*, а 19 октября 1819 года — что в Бате ему понравился солдат и он надеется «получить от него несколько уроков drilling»* (непристойное значение этого слова, основной смысл которого "сверление", "бурение", думаю, понятно, но тут еще, кажется, Бекфорд играет словами, т.к. речь о солдате, а у drilling также есть значение "строевая подготовка").
Об этой стороне жизни Бекфорда можно было бы написать и больше, но, думаю, и этого достаточно. Хотя без таких подробностей мне его образ кажется неполным, но в коротком примечании они и правда ни к чему (и ничего, что без этого он кажется несколько бесплотным — в конце концов, Цветаева знала его именно по таким описаниям), а вот то, что там отшельничество Бекфорда выглядит как результат его личного выбора, я считаю существенным искажением фактов. Бекфорд по доброй воле от высшего света не отказывался, лишь из-за скандала он вынужден был довольствоваться обществом художников, писателей и торговцев предметами искусства — они, конечно, не покинули мецената и коллекционера, богатейшего человека Англии. Когда Бекфорд перестроил в готическом вкусе свое поместье, Фонтхиллское аббатство, на праздновании в честь этого присутствовал только один человек из высшего общества, и это был лорд Нельсон, который сопровождал Эмму Гамильтон, бывшую замужем за родственником Бекфорда и дружившую с самим Бекфордом (в 1780 или 1781 он рассказал ей о гомосексуальной любовной истории, пережитой им в Венеции, а она убеждала его избегать подобных связей**.) Я думаю, лучше уж вовсе ничего не писать о причинах уединенной жизни Бекфорда, чем объяснять ее добровольным отказом от общества, умалчивая о том, что он был изгнан из света в результате скандала. Впрочем, в статье Фонтхиллское аббатство в Википедии на русском написано еще интереснее: «После смерти жены Бекфорд начал вести затворнический образ жизни».
Джошуа Рейнольдс. Портрет Уильяма Бекфорда. 1782.
+1
Примечания
«Бекфорд Уильям (1760 — 1844) — английский писатель. Сын лорд-мэра Лондона, один из богатейших людей в Англии. Прославился одним произведением — написанной по-французски фантастической повестью «Ватек» (1782). Позднее издал книги: «Италия, с очерком об Испании и Португалии» (1834), «Грёзы, мысли, происшествия» (1834) и «Воспоминания о посещении монастырей в Алькобасе и Батальхе» (1835). Все они составлены из писем молодости во время его путешествия по дореволюционной Европе.
Цветаеву, конечно, привлекла личность Бекфорда. Он был не писателем, а визионером. Бекфорд с юности бредил Востоком, вплоть до галлюцинаций. Он получил блестящее образование, его готовили к наследственной политической карьере, но все надежды родных рухнули ввиду странного характера молодого человека. Когда ему было 13 лет, его воспитатель писал о нем: «Он по-прежнему состоит только из одного огня и воздуха. Надеюсь, что должная мера земной плотности придет к нему своевременно и довершит его характер».
Несмотря на давление родных, призывавших его в Лондон, Бекфорд сумел устоять и уединился в своем поместье. Визионерство стало образом его жизни, постоянным состоянием души. «Я уединюсь от света и буду наслаждаться собственными вымыслами, фантазиями и странностями, как бы это ни раздражало моих окружающих, — писал он в 17 лет. — На зло им я буду счастлив и буду заниматься тем, что они считают пустяками. Вместо того, чтобы изучать нынешнее политическое состояние Америки и строить мудрые планы управления ею, я буду читать и мечтать о благородной империи инков, о торжественном их почитании солнца, о таинственном очаровании Квито и величии Анд».
С двадцати до тридцати четырех лет Бекфорд путешествует по Европе, он был в Париже во время взятия Бастилии, во время казни Людовика ХIV. В 1794 г. он возвращается в Англию, строит себе причудливый замок-дворец и уединяется в нем среди своих библиотек, коллекций древностей и садов. (См. М у р а т о в П. Бекфорд, автор Ватека//Б е к ф о р д У. Ватек. Арабская сказка/Пер. Бор.Зайцева. М.: Кн-во К.Ф.Некрасова, 1912)».
Хочу оговориться, что у меня нет никаких претензий к писавшим эти примечания — составители примечаний и не обязаны знать подробности биографий всех, о ком им приходится упоминать. И я, разумеется, вовсе не критикую Муратова, на которого они опирались, т.к., видимо, он писал о Бекфорде так, как обычно и писали в 1912 году. Мне просто хочется показать на примере, как меняется представление о человеке, если обойти молчанием такие подробности его личной жизни, которые повлияли и на творчество, и на жизнь в целом. В результате многое из того, что происходило с этим человеком, оказывается непонятным или же получает иные, часто полностью надуманные, объяснения. В жизни Бекфорда было одно событие, которое биографы, не преувеличивая, называют роковым. В 1784 году, когда 24-летний Бекфорд, недавно написавший, но еще не опубликовавший «Ватека», только что вернулся в Англию после свадебного путешествия и стал членом парламента от Уэльса, в газетах появились заметки о том, что его застали при сомнительных обстоятельствах с Уильямом Кортни (1768 – 1835), его 16-летним кузеном, ставшим позднее 9-м графом Девоном. Полные имена героев скандала не были названы, но светские люди легко поняли, кто имеется в виду.
Источником этих слухов считали одного из гостей, услышавшего странные звуки и вошедшего в комнату или заглянувшего в замочную скважину (по одной версии Бекфорд будто бы избивал Кортни хлыстом за измену, причем оба были полураздеты, другую версию нетрудно представить). Считается, что история с гостем, увидевшим лишнее, могла быть вымышлена дядей Уильяма Кортни, лордом Лафборо, Верховным судьей в суде по гражданским делам и политическим противником партии, к которой принадлежал Бекфорд. Лорда Лафборо также, возможно, возмущало, что Бекфорд, потомок разбогатевших буржуа, не только состоит в родстве с самыми знатными фамилиями Англии, но и сам должен скоро стать пэром, лордом Бекфордом из Фонтхилла. Однако основаны эти слухи были на реальной любовной связи Бекфорда и его кузена — лорду Лафборо удалось перехватить их письма. Многие ожидали, что Бекфорд сразу же уедет в Италию, но он около года оставался в Англии, почти не покидая своего поместья (его перестали принимать в свете, король отказался пожаловать ему звание пэра). Наконец он все же уехал в Швейцарию с женой и дочерью (через два месяца после ее рождения). Через год жена умерла, рожая вторую дочь. Бекфорд десять лет не возвращался в Англию, путешествовал, жил в основном в Португалии. Увлекался юношами и с одним из них, певчим по имени Грегорио Франчи (1770–1828), в 1796 г. вернулся в Англию, где наконец действительно уединился «среди своих библиотек, коллекций древностей и садов», а также красивых юных слуг.
В одном письме к Франчи, ставшим его ближайшим доверенным лицом и порой уезжавшим по делам в Лондон, Бекфорд перечисляет двенадцать юношей по их кличкам — например, Турок (на самом деле тот был албанцем) и Мисс Бабочка (Miss Butterfly)*. Одного из них, своего камердинера Ричардсона (по прозвищу мадам Бион) Бекфорд, к примеру, ругал за «холодность и вялость» (frigidity and insipidity)* и называл «белокурым животным»*. Из этих писем известно и о любовных увлечениях Бекфорда за пределами его поместья: в 1807 году, к примеру, Бекфорд просил Франчи пойти взглянуть на «ангела, которого зовут Сондерс, канатоходца в Королевском цирке, бесспорного похитителя души любого содомита (bugger)»*. Сондерсу тогда было 18 (он родился в 1789). Позднее Бекфорд узнал, где тот живет, и просил Франчи предложить отцу юноши«путешествие за границу или даже пожизненную ренту» (не знаю, было ли сделано это предложение). Известно, что и в 1811 году Бекфорд переезжал из города в город вслед за цирковой труппой, в которой был Сондерс, заодно проявляя интерес и к одному юному наезднику из той же труппы, надеясь, что этого парня ему «пошлет Провидение»*.
Еще несколько характерных выдержек из писем: 18 сентября 1813 года Бекфорд писал, что «убежал бы прочь, Бог знает куда, с одним огромным шотландцем»*, а 19 октября 1819 года — что в Бате ему понравился солдат и он надеется «получить от него несколько уроков drilling»* (непристойное значение этого слова, основной смысл которого "сверление", "бурение", думаю, понятно, но тут еще, кажется, Бекфорд играет словами, т.к. речь о солдате, а у drilling также есть значение "строевая подготовка").
Об этой стороне жизни Бекфорда можно было бы написать и больше, но, думаю, и этого достаточно. Хотя без таких подробностей мне его образ кажется неполным, но в коротком примечании они и правда ни к чему (и ничего, что без этого он кажется несколько бесплотным — в конце концов, Цветаева знала его именно по таким описаниям), а вот то, что там отшельничество Бекфорда выглядит как результат его личного выбора, я считаю существенным искажением фактов. Бекфорд по доброй воле от высшего света не отказывался, лишь из-за скандала он вынужден был довольствоваться обществом художников, писателей и торговцев предметами искусства — они, конечно, не покинули мецената и коллекционера, богатейшего человека Англии. Когда Бекфорд перестроил в готическом вкусе свое поместье, Фонтхиллское аббатство, на праздновании в честь этого присутствовал только один человек из высшего общества, и это был лорд Нельсон, который сопровождал Эмму Гамильтон, бывшую замужем за родственником Бекфорда и дружившую с самим Бекфордом (в 1780 или 1781 он рассказал ей о гомосексуальной любовной истории, пережитой им в Венеции, а она убеждала его избегать подобных связей**.) Я думаю, лучше уж вовсе ничего не писать о причинах уединенной жизни Бекфорда, чем объяснять ее добровольным отказом от общества, умалчивая о том, что он был изгнан из света в результате скандала. Впрочем, в статье Фонтхиллское аббатство в Википедии на русском написано еще интереснее: «После смерти жены Бекфорд начал вести затворнический образ жизни».
Джошуа Рейнольдс. Портрет Уильяма Бекфорда. 1782.
+1
Примечания
-
-
24.10.2012 в 14:31-
-
24.10.2012 в 15:07-
-
24.10.2012 в 15:12Об этой стороне жизни Бекфорда можно было бы написать и больше, но, думаю, и этого достаточно.
Я бы с удовольствием узнала ещё
-
-
24.10.2012 в 15:44myowlet, Конечно. Странно, что ведь и Хорас Уолпол, и "Монах" Льюис тоже были с гомосексуальными склонностями, но это ведь не конец 19 века (к тому, что тогда среди английских интеллектуалов таких было полно, я уже привыкла) — и все трое основоположники литературной готики.
А его увлечение языческими обрядами (совместное с Луизой Бекфорд, женой кузена, с которой у него, возможно, был роман в молодости — она-то в него точно была влюблена) напоминает некоторые рассказы М.Р. Джеймса.
Roseanne, Может, потом и напишу.))
-
-
24.10.2012 в 15:46Вот да, тоже замечала, что классическую готику творили либо дамы, либо геи. Интересно, это случайность или все же нет? Весь этот мир эмоций, запретных тайн, страхов, ты ж понимаешь
-
-
24.10.2012 в 16:21-
-
24.10.2012 в 16:35-
-
24.10.2012 в 16:45-
-
24.10.2012 в 18:18Уолпол еще дружил с поэтом Томасом Греем, который тоже был явно гомосексуален по натуре, хотя тоже трудно сказать, реализовались ли эти его склонности.
-
-
24.10.2012 в 18:32-
-
24.10.2012 в 18:41-
-
24.10.2012 в 20:56-
-
24.10.2012 в 21:09-
-
24.10.2012 в 21:15-
-
24.10.2012 в 21:17-
-
24.10.2012 в 22:31-
-
24.10.2012 в 22:35-
-
24.10.2012 в 23:00aretania,
-
-
24.10.2012 в 23:03-
-
24.10.2012 в 23:23Как это говорится: гомосексуализм не пройдёт! Всё что угодно, кроме неугодной правды.
tes3m, спасибо
-
-
25.10.2012 в 00:58-
-
25.10.2012 в 13:02Гжегож Рыльский,
myowlet, Вспомнила запись у тебя — как нелегко писать статью в энциклопедию. Просто удивительно, как много авторов серьезных книг и статей во вполне приличных изданиях (вроде справочника по искусству Яна Чилверса и одной "Энциклопедии готической литературы") пишут, что Бекфорда "застали с 10-летним (или 11-летним, или 13-летним)", будто трудно проверить, сколько лет было Уильяму Кортни в 1784. Я понимаю, конечно, что можно перепутать возраст во время скандала с возрастом во время их первой встречи, но все еще и разный возраст называют.
Может, они хотят объяснить возмущение современников? Так тем было достаточно, что это однополый секс. В газетах в связи с этим случаем писали не о том, что кто-то кого-то совратил, а о том, что светские молодые люди, "попирая законы божеские, природные и человеческие, опустились ниже скотов".
Немного не по теме, но тоже о нравах и обычаях того времени (отрывки из главы книги Мартина Монестье, "Смертная казнь. История и виды высшей меры наказания от начала времен до наших дней"):
"Когда в европейских странах казнили детей, чаще всего прибегали к умерщвлению через повешение. Одна из главных причин была сословной: дети дворян редко представали перед судом.
читать дальше Взяла у Gabriel Vega
Этот же Гревиль, кстати, и по поводу скандала с Бекфордом высказывался — писал кому-то, что все ждут отъезда Бекфорда из Англии.
-
-
25.10.2012 в 16:14-
-
25.10.2012 в 19:46-
-
25.10.2012 в 20:26-
-
24.11.2012 в 16:40-
-
26.11.2012 в 21:37piona, Я именно это и вспоминала — мне понравилось, как ты об этом написала. С Уайльдом даже еще нагляднее. Тут уж одно из двух: или вообще не касаться его биографии, или все же упомянуть, за что он попал в тюрьму. А не так, как в том учебнике.