Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
14:31
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 14 июля 2008
23:03
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
19:25
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
16:36
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
15:52
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
02:00
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 13 июля 2008
20:51
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
20:06
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
13:36
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
13:30
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Песенка безумного
Лучше морщинки на лбу твоем бледном,
Лучше пусть впадины бледных щек,
Чем не стремиться мне следом, следом,
Когда позовет серебряный рог.
Лучше венок ивы печальной
И следом, следом, - пусть даже смерть,
Чем рядом с тобой в позолоченной спальне,
Когда мимо проносится гончих смерч.
Лучше пусть щеки твои увянут
И волосы будут седеть, седеть,
Чем откликаться на зов перестану
И за борзыми луны лететь.
Лучше морщинки на лбу твоем бледном,
Лучше пусть впадины бледных щек,
Чем не стремиться мне следом, следом,
Когда позовет серебряный рог.
Лучше венок ивы печальной
И следом, следом, - пусть даже смерть,
Чем рядом с тобой в позолоченной спальне,
Когда мимо проносится гончих смерч.
Лучше пусть щеки твои увянут
И волосы будут седеть, седеть,
Чем откликаться на зов перестану
И за борзыми луны лететь.
01:55
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 12 июля 2008
23:34
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
23:09
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Нашла любопытные воспоминания Т.Толстой о ее знакомстве с восточной литературой. Увы, она плохо запомнила ту китайскую повесть,о которой пишет. Я тоже прочла эту повесть в детстве - в первом классе взяла в школьной библиотеке. Дома у нас она была в сборнике, а тут отдельное издание. Книжечка тоненькая , на обложке картинка. Библиотекарша приняла ее за сказку для детей. Как и Толстая, я запомнила только начало истории. Но запомнила подробнее. Молодой человек , влюбившийся в куртизанку, был не просто "молодой красавец", а торговец маслом. Он сам приносил его в то заведение, где жила красавица, и влюбился. Но стоила она очень дорого и он отдал за нее деньги, которые долго зарабатывал (слиток серебра). И вовсе он с ней не пьянствовал. В том-то и суть истории. Он заплатил и, совершенно трезвый, ждал ее всю ночь, пока она развлекалась где-то на природе с богатыми и знатными клиентами. Потом она явилась среди ночи - вернее, ее принесли в бессознательном состоянии. И юноша ухаживал за ней, когда ее начало тошнить - не было тазика, чтобы подставить, и он подставил полу собственного халата, потом свернул халат. Девушка утром узнала, что он заплатил за ночь и так вот ее провел. Она была тронута и тем, как он заботился о ней, и тем, что не жаловался и не требовал другой ночи...Все совсем, совсем не так, как запомнилось писательнице. У нее эта прекрасная история выглядит как-то глуповато-игриво. " Так вино сближает сердца"... Нет, не вино там сблизило сердца. С мнением о "Троецарствии" я тоже не согласна. "Из поздних открытий — упоительный перевод Пу Сунлина, сделанный гениальным китаистом Василием Алексеевым (“Рассказы Ляо Чжая о чудесах”). Вот где каторжный труд - переводы с китайского! Недопереведешь - ничего не будет понятно читателю; перепереведешь - китайцы превратятся в среднеевропейских иностранцев. Академик Алексеев нашел какой-то особый способ выбора и соединения русских слов, создав особый русский язык, с другой, так сказать, кристаллической решеткой. Состав вещества остался прежним, но приобрел новые свойства. Читаешь - и создается иллюзия, что читаешь по-китайски (не зная ни одного слова), что ты - в Китае, где “все жители - китайцы, и даже сам император - китаец”, как писал Андерсен. Более того, еще немного - и сам китайцем станешь. Вообще же средневековая китайская литература, когда она попадала мне в руки, всегда меня завораживала отсутствием точек пересечения с европейской нашей, привычной словесностью. Мнится, что читаешь про Фому, ан нет - про Ерему. Мне было лет десять, когда мне в руки попался номер “Иностранной литературы” за 1955, кажется, год. (Нам ничего читать не запрещали, единственную книжку, которую родители спрятали в чулан, - непристойные турецкие сказки “для взрослых”, с ненормально пристальной фиксацией этого народа на фекально-вагинальном дискурсе, - мы с сестрой все же нашли и очень веселились, и после уж турецкой литературой никогда не интересовались.) В “ИЛ” была напечатана увлекательная китайская повесть, XIV, что ли, века, с любовной тематикой. Герой, молодой красавец, полюбил молодую и тоже прекрасную гетеру, а страстное чувство вспыхнуло при следующих обстоятельствах: молодые люди, прежде чем приступить к любовным утехам, пьянствовали в публичном доме (выпили несколько чайников теплого вина). Шепот, робкое дыханье, трели Со Ло-вья. И вот красавице стало плохо, и она начала блевать. Молодой человек почтительно подставил девушке свой шелковый рукав, расшитый фениксами, и она наблевала ему в рукав. После чего отключилась, а он сидел до утра и стерег ее сон - с полным рукавом, естественно. Утром она проснулась и горячо благодарила кавалера за галантность, он же горячо благодарил ее за то, что удостоился, - и так далее. Так вино сближает сердца. Очень понравилось. Еще была замечательная книга - “Троецарствие”, любимая, говорят, книга всех китайцев, их “Война и мир”. На европейский вкус, прелесть ее в том, что ее можно раскрыть в любом месте - на любой странице описывается все то же самое. (Тут смутно вспоминается Борхес.) Но есть и подробности: так, некий генерал возвращается домой и сообщает жене, что все кончено: он проиграл битву, и теперь будут казнены он сам, она, вся их многочисленная семья, чада и домочадцы, а также дальняя родня, слуги и однофамильцы. Реакция жены такова: “Так о чем же тут долго рассуждать?! - с возмущением вскричала она и разбила себе голову о потолочный столб”. Так же прекрасна и средневековая японская литература. “Записки у изголовья” Сёй-Сенагон - моя настольная книга. Я отдаю себе отчет, что японец читает ее другими глазами, но тут уж ничего не поделаешь. " Т.Толстая.
ГЕФСИМАНСКИЙ САД
оригинал
Другой перевод
Это известный сейчас перевод, а вот в "Библиотеке всемирной литературы" , в которой Киплинг был издан вместе с Уайльдом (1976) , напечатали почему-то очень странный перевод. Я специально поместила раньше оригинал, чтобы вы могли сравнить. Речь в стихах идет о Первой мировой войне
Гефсиман
На Пикарди был Гефсиман -
Так звался этот сад;
Зеваки, - что тебе канкан!-
Любили наш парад.
Английский шел и шел солдат
Сквозь газы, смерть, дурман,
И нескончаем был парад-
Не там, где Гефсиман.
В саду с названьем Гефсиман
Девицы были клад,
Но я молился, чтоб стакан
Пропущен был бы в ад.
На стуле офицер торчал,
В траве лежал наш брат,
А я просил и умолял
Пустить стакан мой в ад.
Со мною клад, со мною клад-
Я выхлестал стакан,
Когда сквозь газ мы плыли в ад-
Не там, где Гефсиман.
Перевод Э.Шустера.
Переводчик ухитрился придать стихотворению прямо противоположный смысл, вот что интересно. У него солдат не молит перед газовой атакой: "Да минует меня чаша сия", а прямо-таки ждет не дождется этой самой атаки. Впрочем понять до конца строки "А я просил и умолял /Пустить стакан мой в ад." и "Со мною клад, со мною клад-/ Я выхлестал стакан,/Когда сквозь газ мы плыли в ад-/Не там, где Гефсиман" я так и не смогла.
оригинал
Другой перевод
Это известный сейчас перевод, а вот в "Библиотеке всемирной литературы" , в которой Киплинг был издан вместе с Уайльдом (1976) , напечатали почему-то очень странный перевод. Я специально поместила раньше оригинал, чтобы вы могли сравнить. Речь в стихах идет о Первой мировой войне
Гефсиман
На Пикарди был Гефсиман -
Так звался этот сад;
Зеваки, - что тебе канкан!-
Любили наш парад.
Английский шел и шел солдат
Сквозь газы, смерть, дурман,
И нескончаем был парад-
Не там, где Гефсиман.
В саду с названьем Гефсиман
Девицы были клад,
Но я молился, чтоб стакан
Пропущен был бы в ад.
На стуле офицер торчал,
В траве лежал наш брат,
А я просил и умолял
Пустить стакан мой в ад.
Со мною клад, со мною клад-
Я выхлестал стакан,
Когда сквозь газ мы плыли в ад-
Не там, где Гефсиман.
Перевод Э.Шустера.
Переводчик ухитрился придать стихотворению прямо противоположный смысл, вот что интересно. У него солдат не молит перед газовой атакой: "Да минует меня чаша сия", а прямо-таки ждет не дождется этой самой атаки. Впрочем понять до конца строки "А я просил и умолял /Пустить стакан мой в ад." и "Со мною клад, со мною клад-/ Я выхлестал стакан,/Когда сквозь газ мы плыли в ад-/Не там, где Гефсиман" я так и не смогла.
13:45
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
01:54
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 11 июля 2008
21:28
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра