«Я ничем не напоминал девушку — ни внешне, ни по характеру. Когда я подрос, ничто во мне не давало отцу заподозрить, какого сына он произвел на свет. Я не шепелявил, я мог совершать бросок сверху вниз с выносом руки, я мог свистеть. Правда, я не любил футбол и крикет, считал их опасными развлечениями, зато хорошо играл в хоккей... и метко стрелял...; на войне отрастил усы и стал курить трубку —словом, имел все внешние признаки настоящего мужчины.»Хотя Акерли не был человеком, приятным во всех отношениях, но мне нравится о нем писать. Мало кто из его современников так откровенно рассказывал о своей личной жизни, особенно если она была настолько далека от той, которую общество считало нормальной. Мне и в Т.Э.Лоуренсе нравится прямота, с которой он касался сексуальности, но тот становился более уклончивым, витиеватым, начинал, по выражению Форстера, "распылять словесную пыль", когда дело касалось его собственного опыта. Впрочем, надо иметь в виду, что Акерли откровенно описал свой сексуальный опыт только в 60-е годы в автобиографии "Мой отец и я ", а издали эту книгу только в 1968-м.
В прошлый раз я упомянула о том, что в школе Акерли избегал сексуальных контактов, хотя чувственность его уже проснулась (он рано и часто начал заниматься мастурбацией). Как отмечает биограф, это было не потому, что не представлялась возможность. Акерли был очень красив, и многие пытались привлечь его внимание. Один рыжеволосый мальчик напугал его «почти до слез»: он прокрался ночью к его постели, лег рядом и шепотом уговаривал впустить его под одеяло или хотя бы высунуть руку. Акерли протянул руку и "почувствовал прикосновение его горячей плоти и запах его спермы на моих пальцах — скорее отталкивающий, чем возбуждающий"(1). Акерли пишет, что любил запах собственного тела и собственной спермы, но к чужим запахам испытывал отвращение. Биограф считает это проявлением и нарциссизма, и английской одержимости чистотой. На последнем году обучения Акерли влюбился в мальчика по кличке Снук (Snook): "Я не мог заставить себя прикоснуться к нему, и любовь так и осталась чистой и платонически идеальной" (2).
Перейти от этого к партнерскому сексу ему мешал не только страх перед чужими запахами (особенно запахом спермы). Возможно, сам этот страх был вторичен по отношению к другому, более глубокому: Акерли боялся, что прикосновение к чужому телу выдаст его тайну — говоря словами Пола А. Робинсона, «полную неспособность проявить сексуальную инициативу, т.е. сыграть традиционно мужскую роль».(2) Это никак не сочеталось в его сознании с идеалами мужественности, которым он хотел соответствовать. Возникшая "эротическая дилемма" — пассивность, с одной стороны, страх перед «женоподобием», с другой— парализовала его желание найти партнера.
Страх оказаться женственным был для него связан, во первых, с его красотой, которую он считал недостаточно мужественной, во-вторых, с его отношением к матери.
В школе его прозвали "Девчушка" (Girlie). "Я уже говорил, что был хорошеньким мальчиком (это могут подтвердить иллюстрации к моей книге), даже, боюсь, слишком хорошеньким: красота — не тот дар крестных фей, который чаще всего ведет к счастью"(3)/
Акерли уверяет (по словам Робинсона, слишком усердно), что, несмотря на прозвище, он "ни в малейшей степени не был женственным".
«Я ничем не напоминал девушку — ни внешне, ни по характеру. Когда я подрос, ничто во мне не давало отцу заподозрить, какого сына он произвел на свет. Я не шепелявил, я мог совершать бросок сверху вниз с выносом руки, я мог свистеть. Правда, я не любил футбол и крикет, считал их опасными развлечениями, зато хорошо играл в хоккей... и метко стрелял...; на войне отрастил усы и стал курить трубку — словом, имел все внешние признаки настоящего мужчины.»(4)
Но, тем не менее, в своих воспоминаниях он идентифицирует себя с матерью. Это выглядит парадоксально, так как пишет он о ней, как и о других женщинах, враждебно и пренебрежительно, часто называя ее chatterbox, т.е. «болтунья, пустомеля, балаболка». По его описанию, она была очаровательна, но пуста, безответственна, безвольна. В старости она страдала от неврозов и алкоголизма.
"Когда я, случается, думаю о ней, гляжу на ее фотографии, на это грустное лицо, с которым она всегда позировала, я приписываю себе ее душевный склад".(5)
Он пишет, что разделял многие ее идиосинкразии, например, беспокойство из-за свежести дыхания, а также, как и она, страдал от запоров. У Пола А. Робинсона на этом пункте мысли сворачивают в сторону психоанализа.
То, что Акерли осознавал свое сходство с матерью и видел в своем характере некоторые черты женственности, видимо, было одной из главных причин его неприязни к женщинам в целом.
1)Gay lives: homosexual autobiography from John Addington Symonds to Paul Monette by Paul A. Robinson, 1999Стр. 128.
2)Стр. 130.
3)Стр.129; к сожалению, видела лишь две фотографии молодого Акерли; они есть в предыдущих записях.
4)Стр. 129; Замечание о том, что Акерли хорошо играл в хоккей, напомнило мне то, что я писала о Сассуне, хорошо игравшем в гольф, и о других английских писателях, каждый из которых гордился своими успехами в каком-нибудь виде спорта. Э.М.Форстер ничего не умел, зато любил смотреть, как спортом занимаются другие. И только Т.Э.Лоуренс, даже по английским меркам большой оригинал, демонстративно презирал спорт, особенно все его командные виды: даже не шел смотреть на состязания, когда его приглашали — так что неудивительно, почему годы в школе он вспоминал как худшие в жизни (в те времена, как и сейчас, английские школьники не любили такого отношения к этой стороне школьной жизни, очень важной для них).
5)Стр. 130
@темы:
джентльмены и простые парни,
гомосексуальность,
английская литература,
public schools
-
-
16.03.2010 в 19:58Но конечно то, что ты пишешь о его состоянии внутреннем - ужасно((((
-
-
16.03.2010 в 23:06-
-
16.03.2010 в 23:50-
-
16.03.2010 в 23:52-
-
17.03.2010 в 00:14-
-
17.03.2010 в 02:11Очень жаль его...
-
-
17.03.2010 в 02:53Одним из самых тронувших меня произведений на эту тему была "Смерть в Венеции" Томаса Манна, который, кстати, тоже, хоть и был женат, на самом деле всю свою жизнь боролся со своей гомосексуальностью.
Ещё меня всегда очень интересовала эта тема у Уайлда.
Ну и фильм "Завтрак на Плутоне" и раскрывавшаяся там тема гомосексуализма и мужской женственности через поиск мамы... Ну, наверное, не совсем точно.
Ваш дневник - просто открытие для меня. Пишите и не беспокойтесь. Эти темы интересны не только вам, и читатели найдутся.
Да и кто из нас не стыдился материальности и "плотскости" своего тела хоть когда-то?
-
-
17.03.2010 в 10:27-
-
17.03.2010 в 16:56Belchester Лоуренсу было не легче. Но хорошее тоже было в жизни у обоих.)))
Coocho Про Манна я писала, кстати, мне он тоже нравится.))) У него есть записи в дневниках на эту тему.
"Завтрак на Плутоне" мне понравился, хотя сам герой не тот тип мужчины, который вызывает у меня наибольший интерес. Акерли бы сказал про него, что не желает иметь ничего общего.)
Спасибо, мне приятно, что вам нравится.))))))
VeleroGabri
-
-
23.03.2010 в 13:35Томас Манн, "Иосиф в Египте"
-
-
23.03.2010 в 15:36-
-
23.03.2010 в 15:39-
-
23.03.2010 в 15:46-
-
23.03.2010 в 15:55