Унижение в любви не порицается — ведь при любви
и гордый проявляет смирение.
читать дальше ...
Рассказывал мне Абу Дулаф, переписчик, со слов Масламы ибн Ахмада, философа, что тот говорил в мечети, которая стоит в восточной стороне кладбища корейшитов в Кордове: — В этой мечети постоянно находился мукаддам Ибн аль-Асфар в дни своей юности, так как он был влюблен в Аджиба, молодого слугу везира Абу Омара. Ибн аль-Асфар покидал молитву в мечети Масрура, где было его жилище, и отправлялся ночью и днем в ту мечеть ради Аджиба, так что стража не раз забирала его по ночам, когда он уходил с последней вечерней молитвы. Ои сидел и смотрел оттуда на Аджиба, пока юноша не начинал сердиться и досадовать, и, подойдя к Ибн аль-Асфару, он больно бил его и ударял по щекам и по глазам, а Ибн аль-Асфар радовался и говорил: — В этом, клянусь Аллахом, отдаленнейшее мое желание, и теперь прохладились мои глаза!—И, несмотря на побои, он долго за ним ухаживал.
Говорил Абу Дулаф: — И Маслама рассказывал нам эту историю не однажды в присутствии Аджиба, хотя он видел, каким мукаддам Ибн аль-Асфар пользуется уважением и как значителен его сан и благополучие.
История о борьбе с искушением (из главы о преимуществе целомудрия)
читать дальшеИмам Абд ар-Рахман ибн аль-Хакам отлучился в один из своих походов на несколько месяцев и заточил во дворце своего сына Мухаммада, который принял после него халифат. Он поместил его на крыше и велел ему проводить там ночи и сидеть там днем, не дав ему позволения никуда выходить, и назначил ему на каждую ночь везира из везиров и юношу из числа знатных юношей, которые должны были спать с ним на крыше. И Мухаммад провел там долгий срок, и отдалилось время свидания его с женами, а он был в возрасте двадцати лет или около этого. — Говорил Ибн Ганим: — И пришлось мне ночевать мою ночь в смену одного юноши из знатных юношей, который был молод годами и прекрасен лицом до предела. И сказал я про себя, — говорил Абу-ль-Аббас, — боюсь, что Мухаммад ибн Абд ар-Рахман погибнет сегодня ночью, и впадет в грех, и украсит ему Иблис прегрешение, и последует он за ним. И я устроил себе ложе на наружной крыше, — говорил он, — а Мухаммад был на внутренней крыше, с которой был виден харим повелителя правоверных; юноша же находился в другом конце, близ лестницы. И я стал следить за Мухаммедом, не упуская его из виду, а он думал, что я уже заснул, и не знал, что я за ним наблюдаю. И когда прошла часть ночи, — говорил Ибн Ганим, — я увидел, что Мухаммад поднялся, и он просидел недолгое время прямо, а затем воззвал к Аллаху о защите от сатаны и вернулся ко сну. А потом, через некоторое время он поднялся, надел рубаху и приготовился встать, но затем снял с себя рубаху и опять лег. И он поднялся в третий раз, и надел рубаху, и спустил ноги с ложа, и оставался сидеть так некоторое время, а потом он позвал юношу по имени и юноша ответил ему, и Мухаммад сказал: — Спустись с крыши и оставайся в проходе, который под нею. И юноша поднялся, повинуясь ему, и когда он сошел вниз, Мухаммад встал и запер дверь изнутри и вернулся на свое ложе.
История о разглашении тайны любви.
читать дальше
Случается при любви и разглашение, и порицаемо оно среди явлений, из-за нее возникающих. ...
Нередко бывает причиной разглашения и то, что любовь берет верх, и стремление объявить о ней внезапно превозмогает стыд, и не может тогда человек ничем отклонить и отвратить свою душу. Это один из отдаленнейших пределов любви, и проявление ее сильнейшей власти над разумом, и прекрасное предстает тогда в виде безобразного, и безобразное в облике прекрасного, и кажется тут добро злом, а зло добром. Со скольких людей, охраняемых завесой, закрытых покровом и защищенных покрывалом, любовь подняла покров и сделала доступным заповедное, заставив их пренебречь неприкосновенным, и стал такой человек, прежде скромный, заметен, как знамя, и сделался, после спокойствия, притчей! И любезнее всех вещей для него — выдать то, о чем наверное не дал бы ему сказать горячечный озноб, если бы представилось это ему раньше, и долго взывал бы он к Аллаху, ища защиты от этого. И ровным становится тогда то, что было крутым, и ничтожным то, что было дорогим, и легким то, что было трудным ....
Мне знаком среди обитателей Кордовы один человек из сыновей писцов и знатных приближенных, имя которому Ахмад ибн Фатх. Я знал, что он очень дорожит своей честью и относится к жаждущим знания и ищущим образования и превосходит своих друзей в удалении от мира, опережая их в кротости. Он появлялся только в кружке достойных и был видим лишь в собрании одобряемом; его обычаи были похвальны, и путь его прекрасен; он уводил от людей свою душу и уходил от них ради нее.
А потом судьбы отдалили мой дом от его дома, и первая новость, застигшая меня после того как я вступил в Шатибу, была о том, что он сбросил с себя узду в любви к одному юноше из сыновей мастеров золотых дел, которого звали Ибрахим ибн Ахмад. А я знал, что его качества не заслуживают любви того, в чьей семье благо и знатность, и значительные богатства, и наследственное изобилие, и сделалось для меня достоверно, что Ахмад ибн Фатх обнажил голову и показал лицо, и сбросил повод, и открыл свои черты, и засучил рукава, и направился в сторону страсти. И стал он предметом рассказа сказочников, и сообщали друг другу о нем вестовщики, и передавали молву о нем по странам, и потекла повесть его по земле, неся с собой удивление, и не достиг Ахмад этим ничего, кроме снятия покрова, и разглашения тайны, и распространения дурной молвы. И начались о нем рассказы, и любимый бежал от него совсем и совершенно запретил ему свидания. А Ахмаду не было нужды разглашать, и он был весьма далек от этого и достаточно отдален, и если бы утаил он свою сокрытуго тайну и не обнаружил бы смятения своей души, всегда был бы он одет в одежды благополучия и не износил бы облачения скромности. Встречаясь с тем, из-за кого он страдал, беседуя с ним и проводя с ним время, имел бы он надежду и достаточное развлечение, и поистине, веревка оправдания оборвана им же самим...
В самой этой книге историй о любви мужчин и женщин, разумеется, больше (книга о любви вообще), но я помещаю тут то, что больше всего нравилось мне в детстве и юности. Одна история о любви к женщине мне тоже запомнилась.
читать дальшеУ Саид ибн Мунзира ибн Саида была невольница, которую он сильно любил. Он предложил ей освободить ее и на ней жениться, и девушка сказала ему, издеваясь (а у него была болыпая борода): — Меня ужасает длина твоей бороды; если ты ее укоротишь, будет то, чего ты желаешь. — И Саид ибн Мунзир стал работать над бородой ножницами, пока она не поредела, а потом он призвал множество свидетелей и засвидетельствовал перед ними, что невольница освобождена, и посватался за девушку, но она не согласилась. А в числе присутствующих был брат Саида, Хакам ибн Мунзир, и он сказал тем, кто был при этом:—Я сам предложу ей себя и посватаюсь за нее! — И он сделал это, и девушка согласилась, и Хакам женился на ней в этом же самом собрании, а Саид принял этот сокрушительный позор, несмотря на свою набожность, благочестие и рвение в делах веры.
bukharapiter.ru/content/view/669/
и гордый проявляет смирение.
читать дальше ...
Рассказывал мне Абу Дулаф, переписчик, со слов Масламы ибн Ахмада, философа, что тот говорил в мечети, которая стоит в восточной стороне кладбища корейшитов в Кордове: — В этой мечети постоянно находился мукаддам Ибн аль-Асфар в дни своей юности, так как он был влюблен в Аджиба, молодого слугу везира Абу Омара. Ибн аль-Асфар покидал молитву в мечети Масрура, где было его жилище, и отправлялся ночью и днем в ту мечеть ради Аджиба, так что стража не раз забирала его по ночам, когда он уходил с последней вечерней молитвы. Ои сидел и смотрел оттуда на Аджиба, пока юноша не начинал сердиться и досадовать, и, подойдя к Ибн аль-Асфару, он больно бил его и ударял по щекам и по глазам, а Ибн аль-Асфар радовался и говорил: — В этом, клянусь Аллахом, отдаленнейшее мое желание, и теперь прохладились мои глаза!—И, несмотря на побои, он долго за ним ухаживал.
Говорил Абу Дулаф: — И Маслама рассказывал нам эту историю не однажды в присутствии Аджиба, хотя он видел, каким мукаддам Ибн аль-Асфар пользуется уважением и как значителен его сан и благополучие.
История о борьбе с искушением (из главы о преимуществе целомудрия)
читать дальшеИмам Абд ар-Рахман ибн аль-Хакам отлучился в один из своих походов на несколько месяцев и заточил во дворце своего сына Мухаммада, который принял после него халифат. Он поместил его на крыше и велел ему проводить там ночи и сидеть там днем, не дав ему позволения никуда выходить, и назначил ему на каждую ночь везира из везиров и юношу из числа знатных юношей, которые должны были спать с ним на крыше. И Мухаммад провел там долгий срок, и отдалилось время свидания его с женами, а он был в возрасте двадцати лет или около этого. — Говорил Ибн Ганим: — И пришлось мне ночевать мою ночь в смену одного юноши из знатных юношей, который был молод годами и прекрасен лицом до предела. И сказал я про себя, — говорил Абу-ль-Аббас, — боюсь, что Мухаммад ибн Абд ар-Рахман погибнет сегодня ночью, и впадет в грех, и украсит ему Иблис прегрешение, и последует он за ним. И я устроил себе ложе на наружной крыше, — говорил он, — а Мухаммад был на внутренней крыше, с которой был виден харим повелителя правоверных; юноша же находился в другом конце, близ лестницы. И я стал следить за Мухаммедом, не упуская его из виду, а он думал, что я уже заснул, и не знал, что я за ним наблюдаю. И когда прошла часть ночи, — говорил Ибн Ганим, — я увидел, что Мухаммад поднялся, и он просидел недолгое время прямо, а затем воззвал к Аллаху о защите от сатаны и вернулся ко сну. А потом, через некоторое время он поднялся, надел рубаху и приготовился встать, но затем снял с себя рубаху и опять лег. И он поднялся в третий раз, и надел рубаху, и спустил ноги с ложа, и оставался сидеть так некоторое время, а потом он позвал юношу по имени и юноша ответил ему, и Мухаммад сказал: — Спустись с крыши и оставайся в проходе, который под нею. И юноша поднялся, повинуясь ему, и когда он сошел вниз, Мухаммад встал и запер дверь изнутри и вернулся на свое ложе.
История о разглашении тайны любви.
читать дальше
Случается при любви и разглашение, и порицаемо оно среди явлений, из-за нее возникающих. ...
Нередко бывает причиной разглашения и то, что любовь берет верх, и стремление объявить о ней внезапно превозмогает стыд, и не может тогда человек ничем отклонить и отвратить свою душу. Это один из отдаленнейших пределов любви, и проявление ее сильнейшей власти над разумом, и прекрасное предстает тогда в виде безобразного, и безобразное в облике прекрасного, и кажется тут добро злом, а зло добром. Со скольких людей, охраняемых завесой, закрытых покровом и защищенных покрывалом, любовь подняла покров и сделала доступным заповедное, заставив их пренебречь неприкосновенным, и стал такой человек, прежде скромный, заметен, как знамя, и сделался, после спокойствия, притчей! И любезнее всех вещей для него — выдать то, о чем наверное не дал бы ему сказать горячечный озноб, если бы представилось это ему раньше, и долго взывал бы он к Аллаху, ища защиты от этого. И ровным становится тогда то, что было крутым, и ничтожным то, что было дорогим, и легким то, что было трудным ....
Мне знаком среди обитателей Кордовы один человек из сыновей писцов и знатных приближенных, имя которому Ахмад ибн Фатх. Я знал, что он очень дорожит своей честью и относится к жаждущим знания и ищущим образования и превосходит своих друзей в удалении от мира, опережая их в кротости. Он появлялся только в кружке достойных и был видим лишь в собрании одобряемом; его обычаи были похвальны, и путь его прекрасен; он уводил от людей свою душу и уходил от них ради нее.
А потом судьбы отдалили мой дом от его дома, и первая новость, застигшая меня после того как я вступил в Шатибу, была о том, что он сбросил с себя узду в любви к одному юноше из сыновей мастеров золотых дел, которого звали Ибрахим ибн Ахмад. А я знал, что его качества не заслуживают любви того, в чьей семье благо и знатность, и значительные богатства, и наследственное изобилие, и сделалось для меня достоверно, что Ахмад ибн Фатх обнажил голову и показал лицо, и сбросил повод, и открыл свои черты, и засучил рукава, и направился в сторону страсти. И стал он предметом рассказа сказочников, и сообщали друг другу о нем вестовщики, и передавали молву о нем по странам, и потекла повесть его по земле, неся с собой удивление, и не достиг Ахмад этим ничего, кроме снятия покрова, и разглашения тайны, и распространения дурной молвы. И начались о нем рассказы, и любимый бежал от него совсем и совершенно запретил ему свидания. А Ахмаду не было нужды разглашать, и он был весьма далек от этого и достаточно отдален, и если бы утаил он свою сокрытуго тайну и не обнаружил бы смятения своей души, всегда был бы он одет в одежды благополучия и не износил бы облачения скромности. Встречаясь с тем, из-за кого он страдал, беседуя с ним и проводя с ним время, имел бы он надежду и достаточное развлечение, и поистине, веревка оправдания оборвана им же самим...
В самой этой книге историй о любви мужчин и женщин, разумеется, больше (книга о любви вообще), но я помещаю тут то, что больше всего нравилось мне в детстве и юности. Одна история о любви к женщине мне тоже запомнилась.
читать дальшеУ Саид ибн Мунзира ибн Саида была невольница, которую он сильно любил. Он предложил ей освободить ее и на ней жениться, и девушка сказала ему, издеваясь (а у него была болыпая борода): — Меня ужасает длина твоей бороды; если ты ее укоротишь, будет то, чего ты желаешь. — И Саид ибн Мунзир стал работать над бородой ножницами, пока она не поредела, а потом он призвал множество свидетелей и засвидетельствовал перед ними, что невольница освобождена, и посватался за девушку, но она не согласилась. А в числе присутствующих был брат Саида, Хакам ибн Мунзир, и он сказал тем, кто был при этом:—Я сам предложу ей себя и посватаюсь за нее! — И он сделал это, и девушка согласилась, и Хакам женился на ней в этом же самом собрании, а Саид принял этот сокрушительный позор, несмотря на свою набожность, благочестие и рвение в делах веры.
bukharapiter.ru/content/view/669/
@темы: любовь, гомоэротизм, восток
-
-
12.03.2009 в 16:47-
-
12.03.2009 в 16:53-
-
12.03.2009 в 17:00-
-
12.03.2009 в 17:17-
-
12.03.2009 в 22:23Я когда эту книгу читал — "кайфовал"... Это шедевр мировой литературы, до сих пор имеющий практический характер... Особенно в плане "убаюкивания фрустрации" и духовного смирения что-ли — и уверенности одновременно...
И ещё я вспомнил о том, как трубадуры немного "позаимствовали" у своих арабских соседей-мавров "подход к теме", так сказать... А ещё я вспомнил, как трубадуры называли куртуазное исскуство "веселой (в смысле радующей-ся) наукой"...
-
-
12.03.2009 в 22:28-
-
12.03.2009 в 22:37Что поделаешь... рефрен "Аллаха" по-своему вписывался в контекст... Это сейчас эти упоминания для секулярного сознания как собаку погладить против шерсти...