Я недавно пересказывала эту историю в комментариях, решила привести точную цитату: «Однажды [Донателло] поссорился со своим молодым учеником, который затем сбежал в Феррару. Поэтому Донателло пошел к Козимо [Медичи] и попросил его написать письмо графу Феррарскому, настаивая на том, что собирается во что бы то ни стало преследовать того юношу и убить его. Козимо, знающий натуру Донателло, дал ему письмо, но при этом другим посланием известил графа, что за человек Донателло. Граф тогда разрешил Донателло убить того юношу, где бы он его ни нашел, но когда скульптор встретился со своим учеником лицом к лицу, тот начал смеяться, и Донателло мгновенно смягчился и тоже засмеялся, подбежав к нему».
Эту историю цитирует Луи Кромптон, предваряя ее таким пояснением: «Несмотря на славу и долгую жизнь Донателло, мы мало знаем о его жизни, большую часть которой он провел во Флоренции. Вазари тепло отозвался о его доброте и великодушии, но удалил это восхваление из пересмотренного издания в 1568 году. Донателло не женился, предпочитая жить вместе с другими художниками и со своими многочисленными молодыми помощниками. В 1957 году историк искусства Хорст Янсон привлек внимание к трем дневниковым записям неизвестного автора, появившимся спустя десятилетие или около того после смерти Донателло, из которых следует, что его эмоциональная жизнь была сосредоточена на этих молодых людях».
Homosexuality and Civilization by Louis Crompton, Harvard University Press, 2006, pp. 262-263.

@темы: биографии, Возрождение

---

Из письма Э.М.Форстера К. Ишервуду (11 октября 1936 г.): «Думаю, у меня нет новостей из числа тех, которые называют настоящими. Посещение Оксфорда, университета с мемориальной доской в честь Лоуренса, оказалось странным. Надо разузнать побольше. После всего был ланч в Колледже Всех Душ. Линдеманн, который делает бомбы, слева от меня. Сэр Артур Солтер, который надеется, что они не взорвутся, слева [так у Форстера]. Напротив Уинстон Черчилль, говоривший, что войны не будет — пока еще, так что это не было новостью, и сетовавший на превращение человеческих существ в белых муравьев, что тоже не было новостью, даже тогда. Его сосед — и прихлебатель — все время сидел, повернувшись к нему, и ни разу не взглянул на капитана Лиддела Харта. Но у ректора были инстинкты джентльмена. Принимавший нас мистер Лайонел Кертис уделил мне минутку на диване. Сидя так, словно мы должны были беседовать часами, он сказал, что ужаснейшие клеветнические слухи были распространены о [Т.Э.] Лоуренсе, и как же это отвратительно, что люди, которые сами такие, пытаются выставить такими же других — например, человек, побывавший в тюрьме, приходил с невероятной историей к сэру Герберту Бейкеру. Затем он вскочил и ушел. Я знаю из бумаг, которые не должны были попасть ко мне в руки, что они беспокоятся из-за меня. Я тоже беспокоился, но очевидность действительно указывает на аскетизм».

В оригинале

"I think I have no news of the sort called real. My visit to Oxford, to the university of the Lawrence plaque, was curious. One ought to unveil more. Lunch afterwards at All Souls. Lindemann, who makes bombs, to my left. Sir Arthur Salter, who hopes they won’t go off, to my left. Winston Churchill opposite, saying there won’t be no war—just yet, so that was no news, and deploring the turning of human beings into white ants, which wasn’t news, even at the time. His neighbour, and on-hanger, turned towards him the whole time, and never looked at Captain Liddell Hart once. But the Warden had the instincts of a gentleman. Mr Lionel Curtis, our host[,] spared me a moment on a sofa. Sitting down as if we should chat for hours, he said that the most terrible calumnies had been spread about [T. E.] Lawrence, and that what was so dreadful was that people who were like that themselves tried to make out all others were the same—for instance[,] a man who had been in prison had come with an incredible tale to Sir Herbert Baker. Then he sprang up and was gone. I know, from papers which oughtn’t to have come into my hands, that they are worried about me. I was worried too, but the evidence does point to asceticism" (Letters between Forster and Isherwood on Homosexuality and Literature edited by Richard E. Zeikowitz, 2008, p. 61).
Давно хотела перевести этот отрывок из письма Э.М. Форстера. Тут описан ланч после церемонии открытия мемориальной доски в оксфордской школе для мальчиков, в которой учился Т.Э.Лоуренс. Церемония проходила 3 октября 1936 года. Лайонел Кертис после ланча заговорил с Форстером о слухах по поводу гомосексуальности Лоуренса, причем речь шла не о склонностях, а о том, что они, по утверждениям некоторых лиц, проявлялись в жизни. И по тому, как описан этот разговор, мне показалось, что это было предостережение самому Форстеру на случай, если тот вздумает говорить нечто подобное. Две последние фразы я понимаю так: те, кто стремился помешать распространению таких слухов о Лоуренсе, беспокоились из-за Форстера, потому что подозревали его в слишком близких отношениях с Лоуренсом, а Форстер сам беспокоился, не ведет ли Лоуренс двойную жизнь, притворяясь избравшим воздержание. Этот вопрос был болезненным для Форстера, так как он был безответно влюблен в Лоуренса, что хорошо видно из их переписки.

@темы: биографии, гомосексуальность, Лоуренс Аравийский, Э.М.Форстер, Черчилль

---

To The Bottom Of The Sea


Прослушать или скачать Voltaire To The Bottom Of The Sea бесплатно на Простоплеер

@темы: музыка

---

Понравились две картины Карла Стратмана (1866-1939) с одинаковым названием «Музыканты».

1916 г. Отсюда.

Отсюда.
Раньше я знала лишь его работы в духе югендстиля.

Саламбо. 1895 г.

1916 г.

@темы: художники

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Понравился рисунок. Оказалось, это одна из иллюстраций Лоренса Хаусмена к рассказу его сестры Клеменс.

«Оборотень» (1896).
Лавкрафт в статье «Сверхъестественный ужас в литературе» пишет: «Клеменс Хаусмен в короткой повести "Оборотень" достигает высокой степени страшного напряжения и до некоторой степени приближается к атмосфере подлинного фольклора» (1). Судя по отзывам, этот рассказ читают и в наше время.

В этой истории герой влюбляется в прекрасную незнакомку, неожиданно появившуюся в его горной хижине и сказавшую, что ее можно называть White Fell, т.к. ее настоящее имя слишком трудно выговорить. Брат героя, который души в нем не чает, догадывается, что эта женщина — вервольф.

Раньше я вспоминала о Лоренсе Хаусмене в основном в связи с его старшим братом — поэтом А.Э.Хаусменом (2), поскольку они оба были гомосексуальны, а мне интересны такие случаи, особенно когда братья долго не знают этого друг о друге (как, например, тут). Но из всех братьев и сестер по-настоящему близка Лоренсу была Клеменс. Они вместе получили художественное образование (Клеменс делала гравюры по рисункам брата) и потом большую часть жизни прожили вместе. Они вместе занимались общественной деятельностью: Клеменс Хаусмен была суфражисткой, а Лоренс стал одним из основателей Мужской лиги в поддержку женского избирательного права (а еще одним создателем этой организации был Генри Невинсон, о котором я раньше писала тут) и вместе с сестрой участвовал в разных акциях протеста.

Клеменс умерла в 1955 г. в возрасте 94 года, Лоренс — в 1959, когда ему тоже было 94.
К сожалению, Лоренс Хаусмен довольно рано вынужден был оставить изобразительное искусство, потому что у него ухудшилось зрение.
Некоторые из его иллюстраций.
К "Рынку гоблинов" Кристины Россетти.

К поэме Джейн Барлоу «Конец Элфинтауна».

7

К поэме Шелли «Мимоза».

5

"Отраженный фавн" (из "Желтой книги", т. 1, апрель 1894).

О его иллюстрациях на сайте The Victorian Web

Примечания

1) "Clemence Housman, in the brief novelette The Werewolf, attains a high degree of gruesome tension and achieves to some extent the atmosphere of authentic folklore" (отсюда).
2) Из предисловия (озаглавленного «Секрет полишинеля») к сборнику «Альфред Эдуард Хаусмен. Избранные стихотворения» (2006 г): «Родился будущий поэт 26 марта в Фокбери, графство Ворстершир; он был старшим из семи детей адвоката Эдварда Хаусмена и Сары Джейн Хаусмен. Его брат Лоренс (1865–1959) и сестра Клеменс (1861–1955) также стали известными писателями. Еще в школе Альфред выделяется блестящими способностями, получает поэтические премии, — но пока что это была лишь игра. Восемнадцати лет, в 1877 году, Хаусмен выигрывает открытую стипендию и поступает в Сент-Джонс Колледж Оксфордского университета, где изучает классическую филологию: одних трудов Хаусмена в этой области хватило бы для бессмертия… но это было бы бессмертие в подстрочных примечаниях, в справочных изданиях по древним литературам. Судьба распорядилась иначе, судьбой его оказалась поэзия. Забегая вперед, отметим, как именно его стихи вошли в английский язык: обычай называть свои произведения строчками из каких-нибудь известных произведений свойствен не только некоторым отечественным литераторам — англоязычные поступают так же. В Америке даже подсчитывают, чьи строчки встречаются в заглавиях чаще прочих. Оказывается, что на первом месте — Библия, на втором — Шекспир, а на третьем — Хаусмен.
Именно в университете все и случилось. В 1881 году Хаусмен неожиданно провалился на выпускных экзаменах; возможно, причиной этому послужила несчастная любовь к однокурснику, Мозесу Джексону. ВОЗМОЖНО. Современные исследователи кое-что выяснили на этот счет. Всю свою жизнь и довольно долго после смерти Хаусмен считался человеком-загадкой. Он не имел семьи, его частная жизнь оставалась закрытой для всех, даже для братьев и сестер. Неизменно мрачный тон его поэзии, постоянные мотивы смерти, самосожаления, безнадежности, неудачной любви и одиночества всегда порождали много вопросов. Подлинный смысл некоторых его вещей казался тайной за семью печатями, — не для тех, разумеется, кто умел читать между строк, ну, и для людей одной с Хаусменом ориентации, смертельно опасной в викторианском обществе, не облегчавшей жизнь и позднее. Теперь считается, что эта тайна открыта. Адресат значительной части хаусменовской лирики — его сокурсник по Оксфорду Мозес Джон Джексон, оксфордский первый призер, атлет и, видимо, просто добродушный и отзывчивый парень. ... В 1887 году Мозес Джексон сообщает Хаусмену о своей женитьбе и о предстоящем отъезде в Индию. Принято считать, что именно это потрясение и вызвало к жизни истинный свет в поэзии Хаусмена. Английские историки литературы не ограничились установлением этого факта и продвинулись весьма далеко в изучении частной жизни Хаусмена после 1887 года. ...
Внешняя канва жизни Хаусмена отчаянно бедна фактами. Он проработал десять лет в патентном бюро, но все более известными становились его работы в области классической филологии. В 1892 году он был приглашен на должность профессора латинского языка в Университетском колледже Лондона и прослужил там почти двадцать лет. Самое важное событие этих лет — в 1896 году в Англии вышла одна из самых совершенных поэтических книг поздневикторианской эпохи «Шропширский парень» («А Shropshire Lad»). Книга была издана за свой счет (после традиционного в таких случаях отказа издательства Макмиллан — история сохранила имя рецензента, не будем его вспоминать) Альфредом Эдвардом Хаусменом — даже имя поэта едва ли ассоциировалось с уже известным к тому времени ученым, специалистом по классической филологии, профессором Лондонского университета. Она была не сразу замечена, распродавалась плохо. Но во время первой мировой войны произошел перелом — после того как Хаусмен дал разрешение на помещение некоторых своих стихов в собрание, предназначенное для солдат в окопах: то, что любили и знали лишь немногие, стала знать наизусть вся Англия. Он много писал о молодых английских парнях… и здесь тоже был эвфемизм. Но профессор знал меру и не давал повода к инсинуациям: слишком жива была память о судьбе Уайльда. ...
О месте Хаусмена в поэзии можно говорить долго, перечисляя имена известных поэтов, восхищавшихся им и испытывавших его влияние (от Йейтса и Одена до Набокова), но проще всего сказать так: теперь стихи Хаусмена — это часть английского языка, а вершины его поэзии обязательно будут в своде лучшей мировой лирики, кем бы он ни составлялся.» (Евгений Витковский, Алексей Кокотов).

«Едва не уничтоженное стихотворение Хаусмена выставили на торги».

@темы: викторианцы, гомосексуальность, страшные истории, английская литература, иллюстрации, художники, женщины

---

Трейлер длиной в полминуты к двенадцатиминутному художественному фильму «Второй секрет Антониу Ботту» (2012) — о Ботту и Пессоа.

O Segredo Segundo António Botto - teaser from Miguel Reis on Vimeo.

@темы: кино, Fernando Pessoa

---

Несколько картин Томаса Теодора Гейне (больше известного своими карикатурами).

Сражение с драконом. 1905 г. (1500 х 1554).

+4

Гамак. 1892 г.

Казнь. 1892 г.

Ревность. 1894 г.

Цветы зла. 1895 г.

И заодно его карикатура.

«Симплициссимус». 1896 г. Во время медового месяца.
— Не грусти из-за своего низкого происхождения, дорогая Мари. Я приложу все усилия, чтобы со временем поднять тебя до своего уровня.

@темы: история повседневности, художники

---

Продолжение этого. К Хуссейну Шерифу я сейчас вернусь, но я вспомнила, что ничего не сказала об отношениях Джонатана Гэторн-Харди с женщинами. В это время у него был роман с дамой на одиннадцать лет его старше («но пять месяцев в году она была на двенадцать лет старше меня»*) по имени Элиза. Вроде бы он ее любил, но ему казалось, что в его возрасте он должен жить с ровесницей или девушкой помоложе, как другие молодые люди. Кроме того, он думал, что все они уже переспали со многими молодыми женщинами, а у него до Элизы были только Нелл и София, не считая двух совсем уж случайных связей. Словом, ему казалось, что жизнь проходит мимо. Впрочем, среди его знакомых была красавица с необычным именем Иокаста, с которой он потом и изменил Элизе (пока только собирался).
Но еще он собирался провести задуманный опыт с Хуссейном, потомком Махди Суданского.
Чтобы отдыхать от жизни с Элизой, Джонатан снимал квартиру вместе с другом по Кембриджу, Ричардом Уильямсом-Эллисом. В феврале 1958 года они устроили вечеринку, после которой у них остался Хуссейн, которому еще хотелось танцевать. Глядя на его грациозное одинокое кружение под музыку, Джонатан для смелости еще выпил и присоединился к нему. «Вскоре мы танцевали, прильнув друг к другу. Ричард смутился и пошел спать. Выпили еще. Теперь мы просто обнимались под музыку, прерываясь лишь для того, чтобы поставить другую пластинку, выпить еще, а потом вновь обняться. "Потрогай", — сказал Хуссейн, прижав мою руку к своей ширинке. Его эрекция, сдерживаемая лишь очень тесными брюками, действительно вызвала внезапный прилив желания. Однако когда мы наконец-то вскарабкались, пьяно шатаясь, по металлической винтовой лестнице и прижались друг к другу, обнаженные и горячие, на моей чрезвычайно узкой кровати, я ничего не мог почувствовать, как ни старался. Помню тонкий, твердый, почти как кость, член Хуссейна, похожий на сверхдлинный, сверхактивный автоматический карандаш — но сверхактивный без всякого толку. Наконец я сказал: "Ничего не выходит, Хуссейн, я слишком пьян. Займемся любовью утром". В восемь утра я встал, очень осторожно, чтобы в девять на велосипеде поехать к Бенсонам. Хуссейн не проснулся. Я с интересом увидел, что из-за похмелья его обычно полная жизни темная кожа приобрела скучный серый оттенок.
Этот эпизод ничего не изменил. Я понял, что совершил ошибку, выбрав не того, в кого влюбился, кто привлек меня сексуально, а того, кого считал красивым; то ли все дело было в этом, то ли табу и страх оказались слишком сильны и с ними нужно было бороться дальше.
Вскоре после этой встречи Хуссейн должен был вернуться в Судан. Я не пытался найти другого мужчину, хотя мне смутно казалось, что должен это сделать»*.
* Half an Arch: A Memoir by Jonathan Gathorne-Hardy, 2004, p. 191.
** Ibid, p. 193.

@темы: биографии, гомосексуальность, история повседневности, восток

---

Рисунок Олафа Гульбранссона

«Симплициссимус». 1922 г. Отъезд. "И привези мне фиговый листок из Италии. Я больше не могу позволить себе костюм (Einen anzug kann ich mir doch nicht mehr laufen)".
Насколько я поняла, молодой человек с девушкой находятся в Швейцарии, девушка отправляется в Италию. Я не поняла, почему молодой человек больше не может позволить себе костюм. Возможно, потратил все деньги, пока они отдыхали в Швейцарии?

@темы: Олаф Гульбранссон, художники

---

Пусть тут будет ссылка на записи с темой: fandom lawrence of arabia 2013 на ФБ.

@темы: ссылки, Лоуренс Аравийский

---

Хочется еще написать о Гэторн-Харди, хотя после него я читала две другие английские автобиографии (отрывок из одной процитировала тут, там говорится не только о друге Т.Э.Лоуренса, но и вообще об английских школьных учителях 30-х-40-х годов).
Гэторн-Харди рассказывает, как в 1958 году (ему тогда было 25 лет) решил проверить, не является ли латентным геем. Он объясняет, что стал задумываться о таких вещах потому, что этого боялась его мать — во-первых, потому что два брата его отца были геями, во-вторых потому, что в то время была популярна теория, что геями становятся те, кто в детстве был слишком избалован любовью матери и так к ней привязался, что не смог позднее полюбить другую женщину. Мать, обеспокоенная сильной привязанностью Джонатана к ней, даже водила его к детскому психологу. Джонатану нравились девочки, а когда он стал юношей, начались настоящие любовные истории с женщинами и, казалось, волноваться было больше не из-за чего, но он не был уверен, что к женщинам его влечет просто потому, что влечет, а не потому, что его подлинная природа была подавлена материнскими предостережениями и запретами общества. Он пишет: «хотя я мог и не иметь гомосексуальных желаний и фантазий, разве не было моим долгом узнать о себе столько, сколько я мог, исследовать и испытать столько, сколько я был способен и насколько отваживался? Просто задать такие вопросы уже значило на них ответить.
Для этого исследования я выбрал человека, которого встретил в Кембридже. Хуссейн Шериф был потомком пророка. Он был внуком Махди, царственного суданского противника британцев. А еще он был самым красивым человеком, из всех кого я когда-либо видел. Двигался он изысканно, с ленивой грацией какого-то в высшей степени самоуверенного и легко возбудимого животного; влажные черные глаза на блистающем черном прекрасном лице сардонически смотрели из под чуть опущенных век. Он был чувственным и тонко чувствующим, утонченным, остроумным, ироничным, курил сигареты в длинном мундштуке и был беспорядочно, но разборчиво бисексуален. Будь я римским императором, он бы постоянно присутствовал при моем дворе, чтобы я мог видеть его весь день»*..
Продолжение напишу потом. upd Продолжение тут.
*Half an Arch: A Memoir by Jonathan Gathorne-Hardy, Timewell Press, 2004, pp. 192-193.

@темы: биографии, гомосексуальность, история повседневности, восток, a very British story

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Не знаю, когда Олдингтона стал раздражать Черчилль — до того, как тот оказался среди противников олдингтоновской биографии Лоуренса Аравийского, или все же раньше. Черчиллю не хотелось вмешиваться в споры об этой книге, но остаться в стороне он не мог: Олдингтон задавал ему вопросы, враги Олдингтона призывали защитить доброе имя Лоуренса.
Когда Олдингтон еще дописывал книгу, ему запретили ссылаться на многие неопубликованные источники, а иногда запрещали цитировать и опубликованное. В 1953 Олдингтон жаловался другу: «Среди пропусков в тексте, которые кажутся мне невыносимыми, есть четыре строчки Уинстона, описывающие красоту Лоуренса на мирной конференции (1). Согласен, что из-за этих строк У.С.Ч. [Уинстон Спенсер Черчилль] выглядит дураком, но он их сам опубликовал, и я не представляю, как цитата может быть клеветой или нарушением авторского права» (2).
В 1955 году Ричард Олдингтон в письме к Фриде Лоуренс (вдове Д.Г.Лоуренса, урожденной фон Рихтгофен) выражает недовольство некоторыми геями ("that type of fairy"), и добавляет: "Я был недавно потрясен, услышав, что Черчилль им покровительствует! Конечно, мы знаем, что из себя представлял Эдди Марш (3). И еще ведь был Китченер и его "молодые люди". А потом Ч[ерчилль] и его чрезмерные восхваления "Прощелыги". Противно, разве нет?" (5)
Олдингтон тут связал доброжелательное отношение Черчилля к геям и его восхищение Лоуренсом. На мой взгляд, Черчилль, скорее всего, осознавал гомоэротические склонности Лоуренса, но считал, что тот избрал воздержание.

1. «Он был в своем арабском одеянии, оттенявшем все великолепие его облика. ... Струящиеся складки ткани придавали больше блеска благородным чертам его лица, изящно очерченным губам и сияющим глазам, полным огня и понимания» (более полная цитата в переводе и в оригинале).
2. "Among omissions which seem to me the limit is of those four lines of Winston [Churchill] s describing Ls beauty at the Peace Conference. True, the lines made W.S.C. look an ass, but he published them himself, and how the quote can be libellous or a breach of copyright I fail to see" (Richard Aldington and Lawrence of Arabia: A Cautionary Tale by Fred D. Crawford, 1998, p.60).
3. Эдди Марш — личный секретарь Черчилля.
4. "I was staggered the other day to hear that Churchill favours them! Certainly, we know what Eddie Marsh was. And then there was Kitchener and his 'young men'. And then C. and his fulsome praises of the 'Moocher'. Horrid, isn't it?" (Frieda Lawrence and her circle: letters from, to, and about Frieda Lawrence, 1981, p. 128). Олдингтон в других письмах к Фриде Лоуренс рассказывает, что он и некоторые его друзья называют Т.Э.Лоуренса 'Moocher', что я тут перевела как "Прощелыга".

@темы: Лоуренс Аравийский, Черчилль

---

Рассказ о жемчужном ожерелье

Жили в одном городе царь и царица. Пошла однажды царица со служанкой в сад искупаться в пруду, сняла она одежду и сложила ее, а сверху положила свое ожерелье, повелев служанке стеречь его. Но служанка тоже захотела искупаться, и тут серая обезьяна подхватила ожерелье и спрятала его в дупле.
Вышла царица на берег и увидела, что ожерелье пропало. Спросила она служанку, где оно. Отвечала служанка: «Не знаю, никто сюда не приходил и взять его не мог».
Вернулись они во дворец, и царица сказала царю, что у нее украли ожерелье. Призвал царь министров и повелел отыскать пропажу. Бросились министры на поиски.
А в это время в джунгли забрел один бедняк из дальнего селения. Заметили его министры и решили, что он-то и есть вор и надобно его схватить. Бедняк же заметил их, почуял неладное и бросился бежать. Схватили его министры, избили как следует и привели к царю.
Спросил царь:
- Не ты ли украл золотое ожерелье с жемчугами?
Подумал бедняк: «Ежели скажу, что не брал ожерелья, велит царь меня казнить. Скажу-ка, что я и есть вор».
Так и сказал он, а царь и спрашивает:
- Где же оно теперь?
- Я отдал его хранителю городской сокровищницы.
Призвал царь хранителя сокровищницы и спрашивает:
- Давал ли тебе этот человек ожерелье?
Подумал тот, что ежели скажет, что не давал, бедняка казнят, и сказал:
- Давал, о государь.
- Где же оно сейчас?
- Я отдал его куртизанке.
Призвал царь куртизанку и спрашивает:
- Давал ли тебе этот человек ожерелье?
Подумала куртизанка: с чего бы хранитель сокровищницы сказал, что было это ожерелье? Не будет ли беды, если сказать, что его не было?
- Давал, о государь.
- Так где же оно?
- Я отдала его человеку, сведущему в астрологии.
Призвали того во дворец, и он, точно так же рассудив, что может наделать беды, сказал, что ожерелье было.
Тем временем настала ночь, и министры решили: чтобы рассудить дело, надо собрать всех четверых в одной комнате и подслушать, что они станут говорить.
И вот хранитель сокровищницы спросил бедняка:
- Когда это ты давал мне ожерелье?
- О хранитель сокровищницы, я очень беден, а вы человек богатый, и вот, чтобы спасти себя, я сказал, что отдал ожерелье вам.
Спросила тогда куртизанка хранителя сокровищницы:
- А ты разве давал ожерелье мне?
- Ты ведь тоже богата, вот и решил я, что надо солгать, дабы мы оба спаслись.
Спросил и астролог женщину:
- Разве ты давала мне ожерелье?
- О сведущий в звездах, ты не беднее меня, и я рассудила, что даже если мы выплатим стоимость ожерелья, то спасемся и не впадем в нищету.
Министры же слышали весь этот разговор и утром привели всех четверых пред очи царя.
- О государь, эти люди – не воры.
- Как вы можете быть в этом уверены?
- Мы подслушали их разговоры.
- Если так, то кто же вор?
- Должно быть, это серая обезьяна-самка, что живет в саду.
Отпустил царь четверых арестованных, а министры отправились в сад и поймали серую обезьяну-самца. Сшили штанишки и курточку, нарядили обезьяну и снова отпустили в сад. Увидела ее обезьяна-самка, что украла ожерелье, достала украшение из дупла, надела на шею и вышла навстречу.
Министры, заметив ее, захлопали в ладоши и закричали, обезьяна испугалась, запрыгала с ветки на ветку и обронила ожерелье. Подобрали они его и принесли царю. Тот был весьма доволен и щедро наградил их.

Оригинал

Сказка с острова Шри-Ланка в переводе myowlet (по тэгу "переводы" в ее дневнике есть еще сказки и готические истории).

@темы: восток, сказки

---

Джонатана Гэторн-Харди я раньше знала в основном как автора известной книги о частных школах. В мемуарах он тоже о них рассуждает, часто в связи с темой гомосексуальности (он, кстати, не гей).
О частной школе, где он учился: «мальчики постарше влюблялись в более юных — прежде всего, как мне казалось, в меня» (1).
О характере школьной любви: «Это была, в основном, чистая романтическая любовь, которую из-за глубины этого чувства культивировали в мусульманской Аравии 9 века или, позаимствовав там, при дворе Алиеноры Аквитанской в 12 веке. Если бы Алиенора попала в Брайнстон или любую другую частную школу с учениками одного пола, она бы сразу поняла, что происходит. Это не являлось и не является чем-то незначительным. Это та же чистая, но всепоглощающая страсть, которая пронизывает «Liber Amoris» Хэзлитта или «Евгения Онегина», или — что менее утонченно, но не менее сильно — это то, ради чего читаются дамские романы и девочки влюбляются в поп-звезд. Это стремление, это неутоленное, неутолимое страстное желание — необыкновенное чувство» (2).
Он пишет, что наряду с этим встречались и чисто чувственные отношения (среди ровесников).
О предыдущем директоре школы: «человек, оказавшийся слишком гомосексуальным даже для того гомосексуального времени» (3).
О братьях отца: «Эдди и Боба всегда веселило, что хотя гомосексуальными членами семьи были они, в Итоне такую известность приобрели мой отец и Джок [самый старший из братьев, граф Крэнбрук]» (4).
1)Half an Arch: A Memoir by Jonathan Gathorne-Hardy, Timewell Press, 2004, p. 92.
2) Ibid, p. 110.
3) Ibid, p. 86.
4) Ibid, p. 182.

Джонатан Гэторн-Харди и его двоюродная сестра Кэролайн Джарвис. 1955 г.

@темы: биографии, гомосексуальность, public schools

---

Окончание истории Джоан Миллер

Продолжение записи 4.
Как я уже писала, Джоан Миллер собиралась уйти с работы, но беспокоилась о благополучии Максвелла Найта, а кроме того, все-таки не была до конца уверена, что он перестал ее подозревать: «Странно испытывать желание защитить того, кто представляет для тебя тайную угрозу или готовится отразить твою угрозу; тем не менее, к этому времени я была так заворожена М, что не замечала никаких противоречий между двумя состояниями: заботой о нем и беспокойством о самой себе. Если бы только М мог знать, насколько далека от него опасность, что я разглашу его скандальный секрет; мысль о собственном благополучии сама по себе не позволяла мне болтать, даже если бы я не хотела — а я хотела — оградить его от неприятностей. (Гомосексуальность в то время, разумеется, была вне закона; и окажись он хоть немного заподозрен в таких склонностях, с его карьерой в военном министерстве было бы покончено.) Однако я не могла его разуверить, не открывшись, не рассказав, что обо всем догадалась. А я чувствовала себя в большей безопасности, пока он это лишь подозревал. Вот так мы и жили — пытаясь угадать, какие дьявольские планы вынашивает противник, и в то же время продолжая дружески общаться во время совместной работы.
     А у меня и правда был тайный замысел, только добрый».
     Джоан Миллер знала одну привлекательную девушку, работавшую секретаршей в другом подразделении МИ-5. О ней говорили, будто после какой-то любовной истории с агентом-иностранцем она чувствует отвращение к сексу. Джоан Миллер «не могла удержаться от мысли, что это хорошая основа для создания отношений с М». Ей удалось их познакомить, в конце концов эта девушка стала третьей женой Максвелла Найта, с которой он жил до конца своих дней.
     Джоан Миллер раньше рассказывала о поступке М, который ее очень удивил. Как-то она нашла ему для одного задания подходящего человека, но оказалось, что тот упоминается в картотеке МИ-5 из-за связи с подозрительной женщиной. Из-за этого его нельзя было взять к ним на работу. «"Верно, — сказал М, как обычно не выпуская сигарету изо рта, — У нас есть только один выход". Я уже, конечно, привыкла к тому, что он действует на свой страх и риск, пренебрегая правилами, когда они ему мешают; но я не ожидала, что он может повредить служебные документы, которые я была приучена рассматривать как неприкосновенные. Но он поступил именно так. ... Увидев, с каким выражением на лице я наблюдаю за этим противозаконным действием, он только улыбнулся».
     Когда Джоан Миллер уходила с работы в МИ-5, Максвелл Найт предупредил, что в случае расследования обвинит в уничтожении документов ее. «Он напомнил мне, что его репутация важнее моей. Он заверил меня, что если дело дойдет до противостояния, его слову поверят скорее, чем моему. "Не ошибись". ... "Ты не имеешь никакого значения", — сказал он напрямик. Я не ожидала ничего подобного, когда он пригласил меня выпить с ним чаю. Я просто молча смотрела на него несколько минут, прежде чем собрать вещи и уйти. И только много времени спустя я задумалась о том, с какой целью он это говорил, и пришла к выводу, что он начал принимать меры предосторожности против меня на случай, если у меня есть какая-то информация, которая может ему повредить... Я была рассержена и глубоко оскорблена. Однако, когда эти чувства ослабели, я постаралась, думая о его действиях, понять, какие сложные побуждения и особенности темперамента сделали М тем человеком, каким он был. И когда бы я о нем ни думала, я всегда испытываю признательность и восхищение».
(Это последнее замечание Джоан Миллер понятнее, когда читаешь всю ее книгу, в которой она подробно рассказывает о совместной работе с Максвеллом Найтом.)

One girl's war: personal exploits in MI5's most secret station by Joan Miller, 1986, pp. 105-106, 120-122; 154-155.

@темы: гомосексуальность, secret agents, a very British story

---

Пишет  Nosema:

Для Тэсс
В минуты страсти из порочного рыцаря сыплется горячий черный песок порока: невинная девица, спускаясь по лестнице за порочным рыцарем, перестает быть невинной - а позже перестает быть девицей, и из огня ее страсти порочный рыцарь железной рукой вынимает порочные черные зеркальца. Испеченная женщина гладит рыцаря: зачем тебе зеркальце? - рыцарь пускает в небо порочный зайчик, и в ответ на них проливается бледный, испорченный лунный свет.

Крал как-то порочный рыцарь девицу - промахнулся и вместо нее украл ее роковую сестру, и в песке порока вырос красный куст рока.
+

порочный сюрприз для tes3m: дурак и яблоки

Дураку слышно, как ночью по саду бродят, не находя себе места, золотые яблоки; и он укрывается с головой и робко думает, что эта птица с ними делала и - согласится ли она сделать то же самое с ним.

Еще о порочном рыцаре.

@темы: N, сказки

---

В автобиографии Джонатана Гэторн-Харди прочитала историю, которую он услышал от бабушки, графини Крэнбрук.
«Ее отец [граф Глазго] был в 1870-е и 1880-е морским капитаном и часто находился в отлучке. Его отсутствие заметно часто совпадало с визитами молодого человека лет восемнадцати, кузена. Однажды утром моя бабушка вошла к матери и обнаружила ее совершенно голой (ей было, должно быть, около тридцати), сидящей на коленях у молодого человека, тоже совершенно голого. Мать обернулась и все замерли, глядя друг на друга. "Уходи, Дороти, — сказала мать, — Я занята"»*.
* "Her father was a naval captain in the 1870s and '80s and was often away. His disappearance apparently often coincided with visits from a young man, a cousin, aged eighteen. One morning my grandmother went in to see her mother.She found her completely naked (she must have been about thirty) sitting on the knee of the young man, who was also naked. Her mother turned round and they all stared at each other. 'Go away, Dorothy,' her mother said, 'I'm busy.'" (Half an Arch: A Memoir by Jonathan Gathorne-Hardy, Timewell Press, 2004, p.20).

@темы: викторианцы, история повседневности, женщины

---

Прослушать или скачать Voltaire The Headless Waltz бесплатно на Простоплеер


Прослушать или скачать Voltaire The Churchyard бесплатно на Простоплеер

@темы: музыка