To hear the traffic slurring Once more through London mud!

В последнее время часто вспоминаю стихотворение Киплинга 'The Broken Men'. Из Англии уезжали многие нарушители закона, не только те, кто не поладил с поправкой Лабушера. Растратчики, мошенники, злостные банкроты. Мало ли кто еще. Киплинг не был к ним очень суров, напротив, радовался за тех, кто преуспел вдали от Англии (обычно в колониях), и жалел их, когда они тосковали по дому.
For things we never mention,
For Art misunderstood --
For excellent intention
That did not turn to good;
From ancient tales' renewing,
From clouds we would not clear --
Beyond the Law's pursuing
We fled, and settled here.

We took no tearful leaving,
We bade no long good-byes;
Men talked of crime and thieving,
Men wrote of fraud and lies.
To save our injured feelings
'T was time and time to go --
Behind was dock and Dartmoor,
Ahead lay Callao!
The Broken Men
К русскому переводу Топорова (другого я не знаю), "Изгои", у меня сложное отношение. Скорее неодобрительное. Переводчик иногда уходит от текста далеко в сторону. Некоторые строфы мне неприятны. Хотя некоторые кажутся удачными, передающими настроение, если не точный смысл.
Нет, нас не провожали,
Не плакали вослед;
Мы смылись, мы бежали -
Мы заметали след.
...
Но вдосталь, слава богу,
На свете славных мест,
Куда забыл дорогу
Наш ордер на арест;
Перевод есть тут. У меня нет сейчас настроения описывать всё, что мне в нем не нравится, но вот сравните хотя бы последние строфы.
Ah God! One sniff of England --
To greet our flesh and blood --
To hear the traffic slurring
Once more through London mud!
Our towns of wasted honour --
Our streets of lost delight!
How stands the old Lord Warden?
Are Dover's cliffs still white?

О боже! Хоть понюшку
Нам Англии отсыпь -
Ту грязную речушку,
Ту лондонскую хлипь,
Задворки, закоулки
И клочья тощих нив...
А как там Лорд - Уорден?
А как там наш Пролив?

Имеет ли право переводчик так сгущать краски? Англия у него выглядит куда непригляднее, чем в оригинале. Ну ладно, «лондонская хлипи» соответствует London mud (хотя мне само слово «хлипь» не нравится), а откуда взялись «грязная речушка, задворки, закоулки и клочья тощих нив»? И всё это вместо
Our towns of wasted honour --
Our streets of lost delight!

@темы: переводы, Киплинг, английская литература

---

В комментариях обещала найти эту цитату

Я считаю Грейвза большим поэтом и ценю его за то, что он был другом Лоуренса (хотя они и заметно отдалились друг от друга как раз перед смертью ТЭЛ), но еще по «Белой богине» заметила, что его суждения часто отличаются крайней субъективностью (что для поэта, наверное, простительно).
Например, он утверждал, что рост гомосексуальности среди мужчин вызван вредной привычкой пить молоко: частично гомосексуальность «зависит от наследственности, частично— от окружения, но в основном оттого, что мужчины теперь пьют слишком много молока» (...partly due to heredity, partly to environment, but largely because men now drink too much milk .... It's a fairly widespread medical view.(интервью с Эдвардом Ньюманом, 1970, процитировано в «Wild olives: life in Majorca with Robert Graves»by William Graves, стр. 254) А когда его спросили в телеинтервью, на чем основывается такая гипотеза — на интуиции или на результатах научного исследования— он ответил, что на объективном логическом рассуждении.( The Great War and modern memory by Paul FussellСтр. 206 и Conversations with Robert Graves‎ - Стр. 145)
lol Стала искать эту цитату, набрала Robert Graves и milk. Нашла фрагмент автобиографии Грейвза. Он описывает, как в военном госпитале (в юности он сражался на первой мировой) ему предложили чай. «Я прошептал: "Только без сгущенного молока". Он сказал: "Боюсь, свежего молока нет". На глаза набежали слезы. Я ожидал большего от госпиталя.»(I whispered: 'Not with condensed milk in it.' He said: 'I'm afraid there's no fresh milk.' Tears came to my eyes; I expected better of a hospital...(Good-bye to all that: an autobiography‎ -Стр. 197) Я понимаю, что ничего смешного тут нет, но невольно приходит на ум, что в юности он явно не считал молоко таким уж вредным. Осознал опасность гораздо позже.

@темы: гомосексуальность, английская литература, Я ничего говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу (с)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Еще раз напомним, что речь идет о 20-х гг. прошлого века, а не о современной эпохе"

Пишет  FleetinG_: Про интеллигенцию, народ и гомосексуальность
Среди когда-то сохраненных файлов нашелся такой пассаж:
«В книге «Ларс Порсена или будущее брани и непристойного языка», выпущенной в 20-х гг. прошлого века, английский писатель и поэт Роберт Грейвс утверждал, что в употреблении слов bastard (когнитивное значение – незаконнорожденный сын) и bugger (когнитивное значение – гомосексуалист) есть явные социальные различия. Представители рабочего класса, очень остро воспринимающие обвинения в незаконнорожденности, могут ничего не знать о гомосексуализме, поэтому bastard для них – смертельное оскорбление, а bugger – ругательство гораздо более мягкое. У знати с ее проверенными родословными и престижным образованием все наоборот: здесь уже bugger выступает в роли серьезного обвинения, потому что, как говорит Грейвс, в этих кругах в него поверят скорее (еще раз напомним, что речь идет о 20-х гг. прошлого века, а не о современной эпохе). »
«Норма ненормативного. Ругаемся адекватно»
tes3m: Я думаю, что наблюдение Грейвза правильно, но с одной оговоркой. В 20-е годы Грейвз, возможно, думал, что «представители рабочего класса могут ничего не знать о гомосексуализме», поскольку его собственный юношеский гомосексуальный опыт был связан с представителями его же класса, как и у его друга Зигфрида Сассуна. А о том, как обстоят дела у других, он мог знать очень приблизительно. Представители рабочего класса, думаю, о гомосексуализме знали, первоначальное значение слова bugger было им понятно, но они считали гомосексуалистами пассивных партнеров или же таких активных, которые обычно не имели дела с женщинами. Такие чаще всего попадались им среди представителей среднего и высшего сословия, потому что простой человек, если ощущал в себе подобные склонности, то старался их тщательно скрыть, так что обнаруживались они лишь в крайнем случае. А заниматься сексом с мужчиной в активной позиции большим позором не считалось. Кроме того, главным показателем мужественности в их глазах была физическая сила и умение постоять за себя. (тут я писала об этом.)
Поэтому если кто-то всерьез обвинял какого-нибудь здоровенного мужика в том, что он bugger, окружающие считали самым убедительным опровержением, если обидчик оказывался избит до полусмерти. Но даже убив того, кто обозвал тебя ублюдком (незаконнорожденным), нельзя было доказать, что это неправда.

Интересно, что в американском издании романа Хенли "Мальчик" (который нравился Т.Э.Лоуренсу) слово bugger почти везде заменили на bastard, причем в статье, где я это прочла, поясняется: «возможно, для того, чтобы уменьшить гомоэротический подтекст романа» (The word "bugger," is replaced with "bastard" on practically every instance of its use, suggesting perhaps an attempt to downplay the novel's homoerotic overtones отсюда)

@темы: язык, джентльмены и простые парни, гомосексуальность

---

Читаю биографию Сальвадора Дали, написанную Мишелем Нюридсани (издана в серии ЖЗЛ). Автор горячо спорит с теми, кто считает, что только Лорка был влюблен в Дали:
«Бунюэль уверял, что "Лорка воспылал к Дали страстью, оставлявшей того равнодушным". Неужто?
Матта (Роберто Матта (1911-2002) художник) сказал мне незадолго до своей смерти: "Назовем вещи своими именами: Дали был безумно влюблен в Лорку. Мне даже хочется сказать, что это была единственная любовь всей его жизни".
Я того же мнения.»
«Он послал Лорке рисунок со следующим посвящением: "Федерико Гарсиа Лорке с безграничной любовью от его милого мальчика Дали".
"Я более чем когда-либо твой милый мальчик. (...) Ты меня любишь?"
Если бы Дали хотел умерить любовную страсть Лорки, разве он стал бы так себя вести?»
Я не уверена насчет любви «всей его жизни», но согласна с биографом, что Дали сам старался очаровать поэта. Лорка, кажется, преждевременно обрадовался.
«Одному из своих друзей (гомосексуалисту) Лорка писал: "Мой милый Сальвадор Дали скоро приедет ко мне. Нечего и говорить, как мы будем развлекаться".»

@темы: Дали, Лорка

---

В заметках Жолковского есть сравнение одного места из Монтеня в оригинале и в переводе.
«Отдавая себе отчет в наступлении старости, он признается:
Без тягостного для себя ощущения я не могу ни засыпать среди дня, ни есть что-нибудь в неустановленные для трапез часы <...>, ни ложиться спать раньше, чем пройдет по крайне мере три часа после ужина, ни делать детей иначе как только перед сном и только лежа <...> ни пить... неразбавленное вино, ни оставаться долгое время с непокрытой головой... (перевод Н. Рыковой; курсив мой. — А. Ж.).

Переводчица целомудренно смазывает контуры отныне недоступной для автора позы с ее удвоенной вертикалью: в оригинале сказано: ne puis... ny faire des enfans, qu’avant le sommeil, ny les faire debout, «не могу... ни делать детей, кроме как перед сном, ни делать их стоя».* Значит ли это лежа, сидя, на коленях или как еще, Монтень не уточняет. При всей обезоруживающей откровенности**, «Опыты» — не «Камасутра».
*Нет в оригинале и «тягостного ощущения» — сказано просто: sans m’essayer, «без усилий».
**В эссе «О стихах Вергилия» (перевод А. Бобовича) он честно — а впрочем, под покровом латинской цитаты из анонимных «Приапей» — признается в скромности своих данных:

«Когда я замечал, что та или иная моя подруга начинает мной тяготиться, я не торопился обвинять ее в легкомыслии; я принимался раздумывать, нет ли у меня оснований обижаться скорей на природу...
Si non longa satis, si non bene mentula crassa:
Nimirum sapiunt, videntque parvam
Matronae quoque mentulam illibenter, —

и нанесла мне величайший ущерб».

В согласии с Монтенем оставляю латынь без перевода. Речь, в общем-то, понятно о чем — о недовольстве дам скромностью иных количественных показателей.»
Отсюда

@темы: французская литература, переводы, история повседневности

---

"У каждой эпохи свои приколы, и чужие кажутся странными"

«У нее была последняя мечта. Где-то в мире есть есть неслыханный разврат. Но эту мечту рассеяли.» Эта фраза из записных книжек Ильфа мне нравится с детства. Я ее нашла в толстой потрепанной книге, в которую входили "Двенадцать стульев", "Золотой теленок" и записные книжки Ильфа и Петрова. Книга была в доме дедушки и бабушки, у которых я проводила лето. Тогда мне было лет семь, я еще и не представляла себе, даже приблизительно, как должен выглядеть неслыханный разврат. Однако эта фраза не помешала мне надеяться, что он все-таки существует.
Я сперва сомневалась, стоит ли цитировать эту фразу: вдруг ее все знают. Потом вспомнила слова  Malum Universum: «Первый комментатор говорит: а это ещё N сказал про песни! Второй комментатор говорит: а это ещё X сказал при Наполеоне! Может, это ещё было высечено в пещере при неолите?»
Решила, что фразу про разврат все же процитирую. Полезла искать ее в сети и нашла почему-то только в заметках А.Жолковского, отрывок из которых так понравился, что решила процитировать и его. Понравилось про сентименталистов, но я помещаю и то, что было перед этим, чтобы было понятнее.
Жолковский пишет о том, что после урагана в Лос-Анджелесе многие ездили смотреть на разрушения и были разочарованы тем, что они недостаточные.

Эрасту говорят, что Кай умер, и ему этого достаточно — он получает непритворное удовольствие. А этим, нашим, сколько разрушений ни подавай, все мало.

«Почему же все так жаждали разрушений? Какая за этим вырисовывается культурная парадигма?

Ну, прежде всего — ритуальная потребность продемонстрировать свою идентификацию с жертвами, будь то природы или общества. Кроме того, как пишет мне из Германии мой самый любимый читатель: «А на что еще там у вас в Америке смотреть — ведь настоящей архитектуры или хотя бы настоящих руин-то нет?!» Но откуда такая привередливость? Почему разрушений оказывается недостаточно?

Что-то похожее всплывает из «Записных книжек» Ильфа:

Осадок, всегда остается осадок. После разговора, после встречи. Разговор мог быть интересней, встреча могла быть более сердечной. Даже когда приезжаешь к морю, и то кажется, что оно должно было быть больше. Просто безумие.

Действительно безумие. Чехов, например, довольствовался наличными размерами. Он говорил Бунину:

Очень трудно описывать море. Знаете, какое описание моря читал я недавно в одной ученической тетрадке? «Море было большое». И только. По-моему, чудесно.

Читал ли Ильф эти воспоминания Бунина, напечатанные в парижской газете в 1929 году, дело темное. Но очевидно, что у Ильфа (и Петрова) обман ожиданий и даже его количественная оценка — своего рода инвариант, разумеется — издевательский.

У нее была последняя мечта. Где-то на свете есть неслыханный разврат. Но эту мечту рассеяли.

Любопытства было больше, чем пищи для него.

Появилось объявление о том, что продается три метра гусиной кожи. Покупатели-то были, но им не понравилось — мало пупырышков (Ильф, «Записные книжки»).

Милиционеры заплатили, деликатно осведомившись, с какой целью взимаются пятаки.

— С целью капитального ремонта Провала, — дерзко ответил Остап, — чтоб не слишком проваливался (Ильф и Петров, «Двенадцать стульев»).

У каждой эпохи свои приколы (по-научному — sensibilities), и чужие кажутся странными. Приходится специально напрягать интеллектуальное зрение, чтобы понять, что' привлекательного находили сентименталисты в сельских кладбищах, слезах, самоубийстве и вообще смерти. Но, по крайней мере, они были в этом по-сентименталистски простодушны.

Старушка в самом деле всегда радовалась, когда его видела. Она любила говорить с ним о покойном муже и рассказывать ему о днях своей молодости, о том, как она в первый раз встретилась с милым своим Иваном, как он полюбил ее и в какой любви, в каком согласии жил с нею. «Ах! Мы никогда не могли друг на друга наглядеться — до самого того часа, как лютая смерть подкосила ноги его. Он умер на руках моих!» Эраст слушал ее с непритворным удовольствием (Карамзин, «Бедная Лиза»).

Эрасту говорят, что Кай умер, и ему этого достаточно — он получает непритворное удовольствие. А этим, нашим, сколько разрушений ни подавай, все мало. »

Александр Жолковский. Эффект бабочки.«Новый Мир» 2009, №2

@темы: поток сознания, интерпретация

---

К виденьям Смирны и Багдада, в края запретного огня...

4

Ты ляжешь нехотя, но дашь
себя, скучающего, трогать.
Мне слаще меда этот деготь,
и зной палящий - не мираж!

Ведь плоть отзывчива - и вдруг,
с сердцебиеньем меж лопаток,
тугой от темени до пяток,
ты изогнешься, точно лук.

И я в живую тетиву
могу теперь стрелу живую
вложить - и рот живой целую,
и жадной нежностью живу.

И ты трепещешь, не тая
стрелы, нацеленной из тела,
из тел... О, вот и полетела
она в зенит небытия!

А нам с тобой осталась дрожь
опустошенного побега -
и россыпь жемчуга, и нега,
и мига длящегося ложь.


5

Ночные мучили качели,
и, мной усвоенный сполна,
ты весь был как виолончели
смычком точимая струна.

Тоски вместилище, не тело,
легчало мукой. Вместе с ним,
мое, тяжелое, летело
куда-то в небо, став одним.

И я, завороженный звуком,
мажорно зреющим в тебе,
был патриархом шестируким -
с незримым ангелом в борьбе.


6

Гляди, мои ладони в глине -
лепили пальцы райских птиц.
Я был, почти как Пазолини,
творцом ярчайших небылиц.

Для смальты и эмали плавил
невразумительный песок.
Катилось сердце - против правил,
переча солнцу - на восток,

к виденьям Смирны и Багдада,
в края запретного огня...
И вот седьмого круга ада,
я знаю, жажда ждет меня.

Но за насмешливые губы,
за очи полночи под стать,
за знойный шепот - почему бы
душе бессмертной не страдать?

(с) Алексей Пурин
 Эрл Грей поместил весь цикл, из которого я это взяла, тут

@темы: стихи

---

Кикн и Филий

Кикн был сыном Аполлона. Как пишет Антонин Либерал, «он был хорош собой, а нравом — неприятен и дик, и неумеренно любил охоту. А жил он в полях между Плевроном и Калидоном, и было множество влюбленных в него из-за его красоты. Но Кикн из-за высокомерия не допускал к себе никого из них.» (Кстати, у Овидия об этом рассказывается более туманно:«Многие юноши хотели дружить с Кикном, но он отталкивал всех своей надменностью и дурным нравом.») «Вскоре его возненавидели и покинули все вздыхатели, остался с ним один Филий, но и его он оскорблял сверх всякой меры».
Кикн велел Филию исполнить три опасных и бессмысленных задания: убить льва, не прибегая к помощи оружия, поймать голыми руками стервятника и притащить живого быка на алтарь Зевса.Тот вызвал у льва опьянение и задушил своей одеждой (опускаю неприятные подробности, но из любви к правде не могу умолчать о том, что они там есть). Затем намазался кровью зайца и так приманил и поймал стервятника. Но подступиться к быку Филий не решался и,«совершенно не зная, как ему поступить, чтобы выполнить приказание, взмолился о помощи к Гераклу. И во время этой молитвы появились два быка, которые сражались за одну телку, и, бодая друг друга рогами, свалились на землю. Когда они рухнули, Филий связал одному из них ноги и так дотащил его до алтаря, но по воле Геракла пренебрег полным исполнением приказания Кикна.» Я поняла последнюю строчку так: Геракл не хотел вызвать гнев Зевса и сделал так, что Филий не возложил быка на алтарь. А вот дальнейшего я не поняла.
Кикн «решил, что ему, вопреки ожиданию, нанесено ужасное бесчестие, в отчаяньи бросился в озеро, которое называется Конопом, и исчез из виду.» Я не поняла, в чем тут бесчестье. Может быть, Филий сказал: "Не требую награды!" и нашел другого красавца? Овидий, который рассказывает обо всем этом кратко, пишет: «Когда от Кикна отказался последний друг, он вместе с матерью бросился в Канопское озеро.» Тоже непонятно, почему утопились. Видимо, поэтому, когда я вспоминала миф, мне казалось, что сын с матерью утопились от стыда перед соседями.
Антонин Либерал пишет, что мать утопилась после гибели Кикна, что звучит правдоподобнее. Аполлон превратил их в лебедей. С тех пор на этом озере водятся лебеди, «а рядом находится и гробница Филия». Цитировала отсюда

@темы: античность, мифы и легенды

---

Смотрела изображения на фликре у Real Distan под тэгом art. Она обращает внимание на разные любопытные вещи. Я раньше не знала, например, такой картины: Cвятая Клара спасает терпящих кораблекрушение. 1455-60 Джованни ди Паоло.

Картина того же художника:Сотворение мира и изгнание из рая.

@темы: художники

---

Писатели и полицейские

"Мы посидели молча при свете камина. Быстро стемнело.
– Антони Бланш ушел из университета.
– Почему?
– Пишет, что снял квартиру в Мюнхене. Он завязал там роман с полицейским.
– Мне будет недоставать его.
– Мне, я думаю, в каком-то смысле тоже.
Мы снова замолчали и так тихо сидели, не зажигая ламп, что человек, зашедший ко мне по какому то делу, постоял минуту на пороге и ушел, подумав, что в комнате никого нет".
amethyst deceiver мне вчера напомнила этот отрывок из "Возвращения в Брайсхед". А я и забыла, что у Антони Бланша был роман с полицейским в Мюнхене, забыла и не вспоминала, хотя в последнее время много читала о реальных людях, вроде Одена, Ишервуда, Спендера, Брайана Говарда и т.п., увлекавшихся в 20-е- 30-е годы как немцами, так и полицейскими. А тут всё сразу: немец, он же и полицейский. Вспомнила о полицейских. И не только в связи с Э.М.Форстером. Вирджиния Вулф однажды в письме к Квентину Беллу (21 декабря 1933 г.) написала, что не понимает страсти к полицейским у Уильяма Пломера, Хью Уолпола, Акерли, Форстера, Одена, Спендера. Об этом письме вспоминает Флоренс Тамайн в «A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939» (стр.265), говоря о мазохизме джентльменов, увлекавшихся "простыми парнями", а В.Каннингем в книге «Писатели Великобритании 30-х годов» (British writers of the thirties) объясняет слабость этих писателей к полицейским тем, что гомосексуализм преследовался по закону и сексуальный контакт с полицейским воспринимался как волнующая связь с врагом (стр. 55). Но важно и другое: полицейские, как и солдаты, матросы и т.п. «мужчины в форме», были в восприятии интеллигентов подчеркнуто маскулинны.
Вспомнила, как Кон обобщает то, что можно прочитать по этому поводу у разных западных авторов: «Солдат, подобно матросу, живет в закрытом мужском сообществе и в ситуации постоянного риска; его ружье - символ и одновременно продолжение члена, униформа - его вторая кожа. Многие геи обожают наряжаться или наряжать своих партнеров в военный мундир, который позволяет им чувствовать себя более мужественными и принадлежащими к закрытому мужскому братству. Напротив, раздетый и лишенный внешней атрибутики солдат кажется более голым, чем обычный нагой мужчина. Поскольку униформа деиндивидуализирует конкретного матроса или солдата, сексуальная близость с ним символически приобщает гея ко всему мужскому миру. Геи дежурят у казарм и военных училищ не только потому, что лишенный женского общества, бедный и сексуально озабоченный солдат легче идет на сближение, но и потому, это - особая порода мужчин. ...В образах полицейских и сыщиков к военному стереотипу дополняется повышенный риск и чувство парадоксальности ситуации, когда "дичь" соблазняет и побеждает "охотника". Секс с полицейским подтверждает общезначимость гомосексуальных чувств, не чуждых даже тем, кто по долгу службы с ними борется.»Отсюда
Тут мне еще вспомнилось, как я в одной книге (не смогла сейчас ее найти) видела упоминание о том, что Боб Бакингэм рассказывал Форстеру о своем участии в разгоне демонстрации (увы, не помню, кого разгоняли: то ли фашистов Мосли, то ли, наоборот, граждан, устроивших демонстрацию против Мосли). Подумала: какие разные люди — писатель-либерал ("самый культурный (civilized) человек из всех, кого я встречал", по отзыву Т.Э.Лоуренса в письме к рядовому Палмеру) и полицейский, который, может, только что бил кого-то по голове.

@темы: джентльмены и простые парни, гомосексуальность, английская литература, Э.М.Форстер, Ивлин Во

---

«Мысль, обнаруживающая себя в стихотворении или рассказе, подобна подпольщице, провалившей конспиративную явку. Теперь ее заарканят идиоты и будут допрашивать с пристрастием. Меж тем эта экзальтированная барышня менее всего годится для допросов».
Алексей Машевский
Отсюда

@темы: интерпретация

---

04.12.2009 в 04:42

Пишет  Снарк:

Ауффенберга я не читал. Полагаю, что он напоминает Арленкура, которого я тоже не читал.
(Г.Гейне)

@темы: цитаты, литература

---

Забавный отрывок из заключительного поста sige_vic о Робби Россе

«В начале 18 года в английской прессе появилась жутко скандальная статья, что якобы в Германии существует «Черная книга», составленная на основе показаний немецких шпионов, и в ней перечислены имена всех английских извращенцев – всего 47000 человек, включая самых известных деятелей политики и искусства. Вслед за этой статьей появилась новая, с неслыханно неприличным по тем временам заголовком «Культ клитора», в которой рассказывалось о частных представлениях, даваемых Мод Аллан, на которых она танцует Танец семи покрывал из «Саломеи», а приглашенные на это частное представление – сплошь фигуранты «Черной книги».

В общем, актриса и ее импресарио подали в суд на клевету, хотя Робби ... и пытался их уговорить этого не делать – опираясь на свой опыт. Суд начался в мае, и гвоздем процесса стало выступление одного из свидетелей, который заявил, что видел эту самую «Черную книгу», а в ней имена премьер-министра, его жены – и даже самого судьи Дарлинга..., который, собственно, и вел этот процесс».
Остальное тут

@темы: английская литература

---

"People seem to my judgement to lose their heads rather than their hearts."

«Наверное, это вид помешательства — воображать, что в тебя влюблен каждый встречный, но что же я должен думать, если они это пишут черным по белому?»

Недавно только в связи с Лайонелом Кертисом и сэром Рональдом Сторрсом спрашивала себя, то ли в Англии времен Лоуренса Аравийского гомосексуалистов среди интеллигенции было еще больше, чем мне раньше казалось, то ли это сам Лоуренс предпочитал общаться именно с ними. И вот наткнулась в «Twentieth-Century Literary Criticism» Sharon K. Hall (стр. 173) на слова о том, что «Лоуренс дружил с писателями-гомосексуалистами (знаю, что выглядит странно, но так написано) Джеймсом Хенли, Фредериком Мэннингом и Э.М.Форстером» Упоминание Фредерика Мэннинга, австралийского писателя, жившего в Англии, меня заинтересовало потому, что я о нем знаю мало, читала только три письма Лоуренса к нему— они относятся к 1930 году —и не имею понятия, как так вышло, что в 1933 году Лоуренс уже пишет Грейвзу: «Думаю, с тех пор, как умер Хогарт, для меня наибольшее значение имеют три человека: Фредерик Мэннинг, один армянин по фамилии Алтунян и Э.М.Форстер» («I think Frederic Manning, and an Armenian, called Altounyan, and E.M. Forster are the three I most care for, since Hogarth died.» to Robert Graves 24.1.33 ).
ТЭЛ называет Грейвзу, мне кажется, не всех самых важных для него людей: судя по письмам, в последние годы для него очень много значили друзья из числа летчиков и солдат, например, Джок Чэмберс, с которым он подружился в РАФ еще во время своей первой службы там (это, кстати, именно Чэмберс вспоминал о том, как Лоуренс отлынивал от неприятных обязанностей вроде чистки картошки). Но Грейвз и так не одобрял Лоуренса за то, что тот предпочитает обществу культурных людей компанию людей темных и невежественных, да еще и разговаривать с ними старается не на своем чистом оксфордском, а на «гаражном английском», подделываясь под их неотесанность (Лоуренс в ответ на подобные упреки написал, что сам Грейвз на своей Майорке совсем оторвался от народа).
Но на самом деле Лоуренс вовсе не перестал общаться с интеллигенцией, что бы там ни писал Грейвз. В статье, о которой я упомянула в начале, перед словами о Хенли, Мэннинге и Форстере как раз было о том, что «к Лоуренсу тянулись чувствительные, интеллигентные и творческие мужчины», а также «немолодые, по-матерински относившиеся к нему женщины», и о том, что он очень тесно дружил с влюбленными в него Вивианом Ричардсом и Эрнстом Алтуняном. Как о влюбленных там пишут только про этих двоих, но к нему были неравнодушны и другие «чувствительные, интеллигентные и творческие мужчины», в том числе Форстер, Зигфрид Сассун, Йейтс-Браун (тоже шпион и литератор, автор приключенческих романов). А также многочисленные дамы. Хотя Лоуренс старался не общаться с молодыми, незамужними и склонными к флирту, но их это не останавливало, они все равно пытались привлечь внимание прославленного героя. Сам Лоуренс хвастался жаловался леди Астор, что только за рождественский сезон 1933 года ему прислали страстные письма с признаниями в любви — «чувственной любви, не возвышенной»— двое мужчин и четыре женщины (two men and four women - в таком порядке). «Наверное, это вид помешательства — воображать, что в тебя влюблен каждый встречный, но что же я должен думать, если они это пишут черным по белому?» Дальше он выражает сочувствие Грете Гарбо (как товарищу по несчастью). to Lady Astor 31.XII.33Поскольку Лоуренсу в 1933 году было уже 45 лет (жить оставалось два года), я чуть было не подумала, что он то ли, как часто делал, приукрашивает действительность, то ли уже и правда начал воображать, что в него влюблены все поголовно, но тут вспомнила, что ведь и правда писали о влюбленности в него черным по белому — и ему, и в своих дневниках, и даже друг другу (Форстер Сассуну, к примеру).

Это последняя фотография Лоуренса, моя любимая фотография. Тут ему 47 лет, он покидает службу в ВВС. Майкл Ярдли пишет: « Эта фотография интересна тем, что по ней видно— Лоуренс, вечный мальчик, наконец достиг среднего возраста. Он выглядит растерянным... Волосы коротко подстрижены, лицо с вымученной полуулыбкой больше не красиво, а грубо и обветрено». («T. E. Lawrence: A Biography» by Michael Yardley, стр.210) Я думаю, Ярдли преувеличивает. Лоуренс и на ранних фотографиях обычно не выглядит красавцем, хотя иногда по ним видно, как он был обаятелен. А тут я не вижу явного огрубения внешности. Руки у него остались такими же «fine, careful, and accomplished», как их описывал сэр Рональд Сторрс. Как ни старался Лоуренс стать похожим на простого механика, он вместо этого стал выглядеть как стареющий писатель. Которым, разумеется, и был.
Написано для собственного удовольствия и не годится, пожалуй, для сообщества, т.к. я просто записывала то, что приходило в голову.

@темы: ТЭЛ, Лоуренс Аравийский, английская литература

---

Моряки, танцующие на палубе.

От  Julij
Не придумала, какой тэг привязать к этому видео. Решила добавить фотографии моряков.

11. В основном Англия, начало 20 века.

Англия.
1896г.

Начало 20 века.



1903.

Английская открытка. Моряк и девушка.

Моряк с молодой женой и ребенком. Тоже Англия, начало 20 века.

Английский моряк прощается с французским.

Англия. Первая мировая война. Боксерский поединок на палубе.

30-е годы.

Сан-Франциско. 1934

Вспомнилась картина Кадмуса.

И эта (фрагмент). Одного матроса тянет к себе женщина, с другим любезничает джентльмен.

@темы: фотографии, иллюстрации

---

Индейская сказка, пересказанная Элой в комментариях к моему старому посту о сказках.

Пишет  Ela:

Вступление

Когда-то прочитала в сборнике сказок индейцев - там половина была сказок индейцев Южной Америки, половина - Северной.
Пересказываю как помню - все-таки я ее читала лет тридцать пять назад, и могу не все помнить точно, Кстати, одна деталь указывает, что версия довольно поздняя - есть уже реалия, соответствующая времени появления белых на континенте - оспа. Думаю, раньше упоминалось какое-либо другое уродующее заболевание.
Итак - жили-были три сестры. Две старшие были красавицы и завидные невесты, а младшей не повезло - лицо ее было обезображено оспой, к тому же она была очень близорукой, а это в условиях жизни племени очень существенный недостаток - даже хуже изуродованного лица. Красавицы старшие сестры ни во что ее не не ставили и всячески отравляли ей жизнь. К ним сватались лучшие юноши их племени и даже других племен, но ошалевшие от своей красоты девицы считали, что ни один из женихов их не достоин.
И тут прошел слух, что не кто-нибудь, а Утренняя Звезда ищет себе жену. Ну, Утренняя Звезда - великий вождь, само собой. Не Солнце, конечно - но тоже вполне престижно. ))) Так что обе красавицы страшно взволновались и только о том и думали, чтобы сестра не опередила - они же обе прекрасны. В конце концов, старшая сестра обманула бдительность средней и сбежала - искать Утреннюю Звезду.
Долго ли, коротко она шла - добралась до реки. Возле реки старуха готовила еду. Старуха спросила девушку, куда та идет. Девушка гордо ответила, что идет искать великого вождя Утреннюю Звезду и выйти за него замуж.
- Ты пришла, девушка, - ответила старуха. - Утренняя звезда - мой сын. Сейчас он на охоте, а вечером вернется. Тогда и посмотрим, годишься ли ты ему в жены. Его женой может стать только та, что увидит его - для остальных он до женитьбы невидим.
И вот настали сумерки, и послышался со стороны реки плеск весла.
- Девушка, - сказала старуха, - кажется, мой сын возвращается. Видишь ли ты его?
Девушка не увидела - но замуж ей хотелось. И почему бы не солгать? Ведь после женитьбы он все равно станет видимым, и никто не узнает, что она солгала.
- Вижу, - ответила старшая сестра.
- В самом деле? - усмехнулась старуха. - Скажи, из чего сделан лук моего сына?
- Из клена, - уверенно соврала девушка.
- Из чего сделано каноэ моего сына?
- Из бересты, конечно.
- Уходи, девушка, - сказала старуха. - Ты недостойна стать женой моего сына.
Пришлось красавице возвращаться восвояси. А тем временем и средняя сестра пустилась в дорогу - с той же целью. Она тоже добралась до реки и встретила там старуху. Старуха сказала ей то же самое, что и старшей сестре - ну и далее все повторилось. Настали сумерки, послышался плеск весла, и старуха спросила:
- Видишь ли ты, как мой сын возвращается с охоты?
- Да, вижу.
- Из чего сделан лук моего сына?
- Из кости.
- Из чего лодка моего сына?
- Из коры.
- Уходи, девушка, ты не достойна стать женой моего сына.
В общем, вернулись обе девицы в родное племя несолоно хлебавши. А поскольку они не делали тайны из того, куда ходили - и раз вернулись, было ясно, что получиили от ворот поворот - то в племени над ними стали смеяться. Отвергнутые юноши были только рады посмеяться над надменными красотками - да и девушки, которых наши красавицы презирали, тоже были готовы почесать язычки.
В результате севшие в лужу надменные сестрицы начали срывать злость на милой и кроткой младшей сестре. И так ее изводили, допекали и мучили, что она решила просто уйти, куда глаза глядят - и уже все равно, встретит ли она какое-нибудь племя, примет ли оно ее или же она так и умрет никому не нужной подслеповатой уродкой, но так мучиться уже невозможно.
Младшая сестра ушла куда глаза глядят - и в конце концов пришла к той же самой реке, где сидела старуха.
- Что ты тут делаешь? - спросила старуха. - Ты тоже пришла свататься к Утренней Звезде?
- Нет, - ответила девушка, - я просто иду куда глаза глядят и ищу место, где я могла бы найти приют.
- Что ж, - сказала старуха, - сейчас я тебе ничего не отвечу, но вот вечером вернется с охоты мой сын Утренняя Звезда, и тогда мы потолкуем, можно ли тебе тут остаться.
Девушка даже и не надеялась, что ей разрешат - ну кому нужна полуслепая уродка? Она была уверена, что вождь прогонит ее. Но это не помешало ей помочь старухе стряпать и развлекать ее разговором.
Вместе они быстро управились - но тут настали сумерки, и от реки послышался плеск весла.
- А вот и сын мой возвращается, - сказала старуха. - Видишь ли ты его, девушка?
Девушка очень не хотела признаваться, что она и вообще видит плохо, и не увидела бы лодку нипочем - разве что рядом совсем. Ей было очень страшно, что ее прогонят как бесполезную с ее почти ничего ен видящими глазами. Но она честно сказала:
- Нет, я не вижу его.
- Это потому, что ты стряпала вместе со мной, и зола запорошила тебе глаза, - сказала старуха. - Зачерпни воды из реки и умой лицо и глаза.
Девушка послушалась - и вскрикнула от изумления: оспины сошли с ее лица, и кожа стала гладкой и нежной, так что лица ее сестер не шли теперь с ней ни в какое сравнение, а ее глаза прояснились и стали отлично видеть! Но поразило ее не чудесно обретенное зрение, а то, что она увидела, когда огляделась.
Старуха засмеялась ее вскрику и спросила:
- Видишь ли ты теперь моего сына, девушка?
- Да, - прошептала та. - Он прекрасен.
- Из чего сделан лук моего сына?
- Из радуги.
- Из чего сделано каноэ, на котором плывет мой сын?
- Его каноэ - месяц.
Тут прекрасный юный вождь Утренняя Звезда сошел на берег, и мать сказала ему:
- Здравствуй, сын мой. Девушка, достойная стать твоей женой, пришла.
Ну, дальше они поженились и жили счастливо, и вообще все, как в сказках и полагается. И пояснение - о том, что никто не мог увидеть Утреннюю Звезду в его человеческом обличье ДО того, как правдиво скажет, что не видит его.

Отсюда

@темы: сказки

---

 Llyd пишет:Идейная нелюбовь к Киплингу все еще актуальна

«Популярный англоязычный детский писатель Нил Гейман (Neil Gaiman), удостоившийся нескольких престижных литературных премий, стал получать возмущенные письма читателей, после того, как открыто признался в любви к английскому писателю и классику детской литературы Редьярду Киплингу, сообщает Daily Telegraph.

Нил Гейман рассказал, что название его последнего романа «Кладбищенская книга» (The Graveyard Book) является парафразом названия романа Киплинга «Книга Джунглей» (The Jungle Book). Сюжет книги отчасти напоминает истории о Маугли – главного героя романа, сироту по имени Бод (Bod) воспитывают без участия людей. Правда, вместо животных это делают привидения. В своих письмах читатели писали, что не понимают причин любви Геймана к Киплингу, так как последний был «фашистом» и «империалистом», потому что поддерживал несправедливую политику Британской империи в отношении ее колоний.

Редакция газеты Daily Telegraph привела примеры других детских писателей, чьи книги со временем радикально переоценивались читателями. Так, классика английской литературы Энид Блайтон (Enid Blyton) обвиняли в расизме, сексизме и стереотипном описании бедности. В результате в 80-е годы прошлого века ее книги были изъяты из некоторых детских библиотек.»
Целиком
Coraline author Neil Gaiman received 'hate mail' for liking Rudyard Kipling

@темы: Киплинг, английская литература

---

История о чудовище Сибариде.

Помню, как в какой-то дискуссии одна дама торжествующе писала, мол, сколько вы ни рассуждайте о гомоэротике, а раз нет народных сказок про «принца и принца», а только про принцев и принцесс, то все сразу видят, что гомоэротика явление позднее и надуманное. Потому что подлинная древность — в сказках.
Но фольклористы-то их не в древности записывали. И те деревенские сказочники, от кого они в 19 веке (к примеру) узнавали эти сказки, рассказывали то, что было понятно им. Все, что в жизни стало тайным и считалось «неназываемым пороком», естественно, оставалось неназываемым и в сказках.
А на самом деле сказка про рыцаря, спасающего от дракона не принцессу, а другого рыцаря, это вовсе не такая уж и небывалая вещь. В древней Греции писатели не составляли сборников народных сказок, обычно считая их недостойными внимания просвещенных людей, зато записывали мифы и местные легенды. Сказки это истории, не претендующие на то, чтобы считаться правдой; их рассказывают для развлечения, заранее предупреждая, что это вымысел. Но сюжеты многих сказок встречаются в историях о том, что якобы произошло на самом деле, т.е. в мифах, преданиях, легендах и т.п. Я приводила когда-то пример того, что история, известная нам как сказка о Золушке, существует как предание о культурном герое. А вот тут есть пример местных легенд, похожих на известные сказки. Разумеется, это лишь два случайных примера, а связь сказки с мифом и т.п. можно было бы обосновать гораздо подробнее. Но у меня и так присказка выходит длиннее сказки. Чтобы не было разочарований, надо еще предупредить, что чудовище в предании гораздо меньше дракона.

Сибарида

«У подножия Парнаса... находится громадная пещера, в которой жило чудовище огромной величины, которое одни называли Ламией, а другие — Сибаридой. Это чудовище каждый день совершало вылазки и похищало с полей людей и домашний скот. И уже дельфийцы собирались запросить оракул о выселении и получить пророчество, в какую землю им следует направиться, как бог указал им на способ избавиться от несчастья: если они желают остаться на своем месте, пусть они выставят у входа в пещеру юношу из числа граждан. И они собрались сделать так, как сказал бог. Жребий вынул Алкионей, сын Диома и Меганиры, единственный у своего отца, отличавшийся как красивой внешностью, так и прекрасным душевным складом. И вот жрецы, увенчав Алкионея, отвели его к пещере Сибариды; в это время Еврибат, молодой и знатный человек, выйдя по воле бога из земли куретов, случайно повстречал ведомого на погибель юношу. Сраженный страстью и спросив дельфийцев, по какой причине они шествуют, он счел, что будет чудовищным, если он не отобьет юношу силой, а позволит ему погибнуть жалкой смертью. Итак, сорвав с Алкионея венки и возложив их себе на голову, велел вести себя вместо юноши. Но когда жрецы отвели его в пещеру, он вбежал туда, схватил Сибариду с ее ложа, вынес наружу и сбросил со скалы. Когда он нес Сибариду, она ударилась головой о выступ Крисы, получила рану и сделалась невидимой, а из этой скалы забил источник, который местные жители называют Сибаридой. По его имени локрийцы назвали город, основанный ими в Италии, Сибарисом.»
Отсюда
Я немного сократила историю, но пересказывать своими словами не стала, так как мне хотелось сохранить фразу: "она ударилась головой о выступ Крисы, получила рану и сделалась невидимой".

@темы: гомоэротизм, сказки, античность, мифы и легенды