Снова о Bright Young Things

У меня была запись о Bright Young Things. Цитирую отрывок: «В статье Википедии посмотрела на перечень имен тех, кого относили к этой группе, и заметила любопытную вещь. Для наглядности перенесла в этот пост имена всех мужчин (там еще названо семь женщин), выделила красным цветом тех, о ком читала как о гетеросексуалах, коричневым — тех, о ком я не нашла информации».
Из 12 мужчин у меня двое отмечены красным — Генри Йорк и Эдвард Гэторн-Харди. А я как раз читаю мемуары племянника последнего, писателя Джонатана Гэторн-Харди, и тот пишет, что два его дяди, Роберт и Эдвард, были геями.

@темы: биографии, гомосексуальность, Англия

---

В главе 8 книги 4 "Приключений барона де Фенеста" (1617-1630) Теодора Агриппы д'Обинье персонажи, обсуждая приемы, которыми разные ораторы привлекали внимание слушателей к своим речам, вспоминают одного священника, который «начинал проповедь следующими словами: "Я умираю из-за вас, прекрасная моя..." — и вперял взор в какую-нибудь ветреную даму, о чьих любовных шашнях знал весь свет. Он и ранее грозился опозорить ее при всем честном народе. Прихожане раскрывали было глаза и уши, но достойнейший доктор, помолчав и повздыхав, заканчивал: "...говорит Господь наш своей Церкви"»*.

*Теодор Агриппа д'Обинье. Приключения барона де Фенеста. Жизнь, рассказанная его детям. Перевод И.Я.Волевич и В.Я.Парнаха. М.: Наука, 2001.

@темы: французская литература, цитаты, история повседневности

---

Прослушать или скачать Voltaire This Ship's Going Down бесплатно на Простоплеер
Взяла тут.

@темы: музыка

---

Продолжение записей 1, 2 и 3.
Хочется рассказать о том, как повела себя Джоан Миллер, когда поняла, что ее начальник Максвелл Найт (глава одного из подразделений МИ-5), хоть и ухаживает за ней, на самом деле предпочитает мужчин. Как пишет она сама, «в этот момент прозрения я не могла понять, как мне удавалось так долго оставаться в неведении относительно истинной натуры М.
Что я должна была делать? Сильнее всего мне хотелось оказаться как можно дальше от Кэмберли, уйти с работы и порвать все отношения с М. Я знала, конечно, что спешить мне нельзя, надо выждать время, делая вид, будто ничего не случилось. Я находилась в очень сложной ситуации. Из всего, что я знала об М, на ум шло то, что указывало на присущую его характеру беспощадность. Я думала о смерти его первой жены, непонятном мрачном событии, которое, насколько я знала, было связано с внушающим беспокойство интересом М к оккультизму. А еще, вспомнилось мне, был один отвратительный канадец, бывший наркоман и заключенный, известный мне под именем Фрэнк, который выполнял разные неофициальные поручения М — например, когда нужно было избавиться от ненадежного двойного агента на корабле в Северном море. Мне было не по себе от мысли, что такой же конец ждет и меня. Тому, кто находился в положении М, постоянно грозил шантаж; если он поймет, что выдал себя, он будет вынужден что-то предпринять, чтобы заранее сделать неубедительной информацию, которую я могла бы использовать против него. Бог знает, к чему может привести это происшествие. Я не питала иллюзий насчет силы чувств М ко мне, особенно если противопоставить им его безопасность. Правда, я никогда не давала ему ни малейшего повода считать меня шантажисткой, но я знала, что для него была непереносима мысль оказаться в чьей-то власти...».
До этого случая дело явно шло к тому, что Максвелл Найт предложит Джоан Миллер стать его третьей женой, но после, хотя она старательно скрывала свои чувства, он что-то заподозрил и уже не пытался за ней ухаживать. Она пишет, что при его необыкновенной проницательности это было неудивительно: «Я уверена, что он и без объяснений понял, в чем дело. Как он вообще мог ожидать, что ему удастся игра, которую он вел? Думаю, он рассчитывал, что моя наивность и его умение переходить от одной роли к другой, помогут ему выкрутиться. Возможно, ему даже нравилось наблюдать, насколько далеко он может зайти, насколько близко сумеет подобраться к человеку, не раскрывая тому важную правду о себе».
К счастью, Джоан удалось пригласить в гости в загородный дом Максвелла Найта их общего знакомого с девушкой, а при посторонних ей было не так страшно. Затем ей повезло еще раз — в Англию вернулся ее бывший жених и сделал ей предложение. Она получила возможность выкрутиться из щекотливой ситуации с Найтом, дав ему основания думать, что изменилась к нему именно потому, что любит другого, а не потому, что догадалась о его отношениях с механиком. Когда она объяснилась, он посмотрел на нее «пристально и с интересом, наполовину добродушно, наполовину сурово», и сказал, что уже обо всем догадался и ждал этого признания.
Джоан вышла замуж и продолжала работать на прежнем месте. "Как только мой страх перед М начал слабеть, его место заняло вновь вспыхнувшее беспокойство о его благополучии. Чувства, которые он у меня вызывал, были все такими же сложными и так же постоянно менялись".
One girl's war: personal exploits in MI5's most secret station by Joan Miller, 1986, pp. 113-116; 120.

@темы: гомосексуальность, secret agents

---

Диккенс в очерке «Наш английский курорт» пишет: «Мисс Джулия Милс прочитала все это собрание книг. Она оставила пометки на полях вроде: «Поистине трогательно, не так ли? Дж. М.», «Потрясающе! Дж. М.», «Покорена могучим обаянием волшебного пера. Дж. М.». Она также подчеркнула любимые черты в описании героя, как, например: «Его волосы, темные и волнистые, пышно обрамляли мраморный лоб, возвышенная бледность которого говорила о внутренней интеллектуальной силе». Это напоминает ей другого героя. Она добавляет: «Как похоже на Б. Л. Неужели это простое совпадение? Дж. М.»* (перевод Л.Борового). Когда читала это в детстве, не сомневалась, что речь идет о мисс Джулии Миллс из «Дэвида Копперфильда», хотя в комментариях об этом ничего не говорилось, а переводчик очерка иначе передал ее фамилию. Недавно перечитывала Диккенса и наконец-то проверила — да, это она.

*В оригинале

Miss Julia Mills has read the whole collection of these books. She has left marginal notes on the pages, as 'Is not this truly touching? J. M.' 'How thrilling! J. M.' 'Entranced here by the Magician's potent spell. J. M.' She has also italicised her favourite traits in the description of the hero, as 'his hair, which was DARK and WAVY, clustered in RICH PROFUSION around a MARBLE BROW, whose lofty paleness bespoke the intellect within.' It reminds her of another hero. She adds, 'How like B. L. Can this be mere coincidence? J. M.' (Our English Watering-Place).

@темы: английская литература

---

Продолжение этой записи.
Конечно, в 1916 году Каннингем Грэм мог думать иначе, но мог точно так же осуждать Кейсмента лишь за союз с немцами, как заявил публично в то время (после этого они с Невинсоном поссорились, не общались 12 лет, и письмо 1928 года — попытка Каннингема Грэма помириться и объяснить свою позицию). Во всяком случае, во время суда над Кейсментом Каннингем Грэм нигде не упоминал о "Черных дневниках". Зато о них говорится в дневниковых записях Невинсона, относящихся как раз к этому периоду.
     Генри Невинсон, известный прогрессивный журналист, побывавший на многих войнах, боровшийся за права женщин и расследовавший тайную работорговлю в Африке, восхищался Кейсментом из-за его гуманитарной деятельности. По словам биографа, «еще в ноябре 1914 года Генри услышал "ужасную историю о том, что Кейсмент плетет интриги вместе с Берлином" и слух о том, что тот был "арестован за содомию"» (1). Последнему Невинсон, надо думать, не поверил. В 1916 году Кейсмент был схвачен, и Невинсон и его жена, которые и так давно жили не в ладу (он был влюблен в другую женщину), нашли новый повод для взаимной неприязни. Когда о "Черных дневниках" еще не было известно и речь шла только об измене Англии, Невинсон записал: «За обедом М[аргарет] сказала, что она и все ее друзья надеются, что Кейсмент будет казнен через повешение, потрошение и четвертование (2) — этот благородный человек, мой хороший друг. Вот среди каких диких людей я должен жить» (1).
     В июне Невинсон услышал о "Черных дневниках", а 19 июля спросил о них друга — Джона Хоббиса Харриса, миссионера. Харрис знал Кейсмента в течение пятнадцати лет и очень его уважал, поэтому сперва подумал, что на самом деле произошло недоразумение (должно быть, Кейсмент перевел с испанского дневник "какого-нибудь негодяя из Путумайо" (1)), но потом увидел эти дневники (пишут, что он чуть не потерял сознание, когда их читал) и перестал сомневаться. Невинсон после разговора с Харрисом написал о Кейсменте: «Все ужасно & извращение физического состояния: тот Промежуточный пол, дошедший до безумия» (3).
     "Извращением физического состояния" Невинсон, видимо, назвал то же, что Блэкуэлл уподобил превращению в женщину, т.е. склонность к пассивной роли в сексе, но, хотя на первый взгляд оба рассуждали похоже, по термину "Промежуточный пол" видно, что Невинсон не без сочувствия прочитал одноименную книгу Эдварда Карпентера, считавшего гомосексуальность естественным состоянием некоторых людей и «верившего, что люди третьего, промежуточного, пола в силу своей двойственной природы "несут особую миссию промежуточного звена между двумя другими полами"» (4). Не исключено, что больше всего Невинсон был шокирован не столько "сексуальной инверсией" Кейсмента самой по себе, сколько его многочисленными случайными связями. Но для него важнее было, что "этот порок не имеет отношения к обвинению", а правительство поступает некрасиво, используя "Черные дневники" в своих целях. К этому Невинсон добавил, что «никто бы и слова не сказал», если бы Кейсмент соблазнил десяток девушек и выкинул их на улицу.
     Невинсон написал открытое письмо в газету, в котором осудил правительство, создающее у суда предубеждение против обвиняемого, разглашая его тайны, не имеющие отношения к статьям обвинения: «Мы можем отбросить мысль о правосудии, если позволим Кабинету министров, или Министерству внутренних дел, или Скотланд Ярду молча творить всё, что им вздумается». Кроме того, там он напомнил о прошлых заслугах Кейсмента. На это последовала резкая критика с неожиданной стороны — от Каннингема Грэма, бывшего до того его единомышленником. Он обращался к редактору газеты: «Я с интересом прочитал письмо мистера Невинсона в защиту сэра Роджера Кейсмента. Я тоже знал этого человека. Я нисколько не собираюсь отрицать или преуменьшать значение его деятельности в Конго и Путумайо. За эту деятельность он получил звание рыцаря и пенсию от страны, которую предал в час беды, сговорившись с Германией». Невинсон в дневнике назвал поступок Каннингема Грэма "подлым и злобным" и на 12 лет порвал отношения с давним приятелем. Зато Кейсмент был тронут и написал Невинсону, что хотел бы с ним встретиться. Они разговаривали около сорока минут (Кейсмент, в частности, сказал в свое оправдание, что немцы, по его мнению, стремились к миру, и спросил, не лучше ли ему во время процесса все время молчать, с чем Невинсон, знавший его красноречие, не согласился). Невинсон стал посещать заседания суда, каждый раз обмениваясь поклонами с Кейсментом, приветствовавшим его улыбкой.
     Мало кто готов был помогать Кейсменту, как это сделал Невинсон, но он не был одинок в своем довольно терпимом отношении к "инверсии". Один из сторонников теории поддельности дневников, Патрик Маккартан, в 1923 году писал другому (Мэлони), что хотя кузина Кейсмента Гертруда боится публичной экспертизы («ее преследует один страх — этот дневник, который есть у англичан, как они утверждают; она не знает, поддельный он или настоящий»), она не права: «На ее месте я, даже зная, что насчет дневника все правда, позволил бы им сделать самое худшее. Мы знаем все о бедном Оскаре Уайльде, но кто теперь думает о его грехах?»
     Даже Йейтс, поверивший, что Кейсмент был оклеветан англичанами, и сочинивший об этом гневные стихи, в письме женщине, которую очень любил, поэтессе Дороти Уэллзли, написал: «Если Кейсмент был гомосексуален, какая разница!». Правда, это было уже в 1937 году, а Дороти Уэллзли была бисексуальна.

Примечания

1. War, Journalism and the Shaping of the Twentieth Century: The Life and Times of Henry W. Nevinson by Angela V. John, 2006, p. 168.
2. Жена Невинсона говорит о казни за государственную измену, не применявшейся с первой трети XIX века и официально признанной устаревшей в 1870 году.
3. 'All very horrible & perversion of physical state: that Intermediate sex gone mad' (War, Journalism and the Shaping of the Twentieth Century: The Life and Times of Henry W. Nevinson by Angela V. John, 2006, p. 168).
люди третьего, промежуточного, пола в силу своей двойственной


Примечания потом допишу.

@темы: гомосексуальность, история повседневности, Кейсмент

---

Продолжение этой записи.
Я остановилась на том, что даже в 1916 году не всех так сильно, как Эрнли Блекуэлла, возмутили склонности Кейсмента. В то время многие под влиянием книг Крафт-Эббинга и Эллиса стали относиться к гомосексуальности не как к преступлению, а как к врожденному недостатку или болезни, как о ней писал и сам Кейсмент в Черных дневниках. Тут речь шла, конечно, только о постоянной склонности к своему полу, а ситуативная гомосексуальность оценивалась иначе: как разврат или как неизбежное зло (например, у матросов), или даже как безобидная временная фаза сексуального развития у подростков. Как пишет Брайан Льюис о тех, кто судил Кейсмента: «эти уважаемые персоны были светскими людьми; если верить историям и мемуарам о том времени, у многих из них был однополый сексуальный опыт в частных школах, где учились почти все они; некоторым из них и самим было знакомо однополое желание, а у других оно не вызывало беспокойства» (1).
     Путешественник, политик и писатель Р.Б. Каннингем Грэм в 1928 г. писал журналисту Г.В. Невинсону: «Он [Кейсмент] был, очевидно, отважный человек и блестяще выполнил свою работу и в Конго, и на Путумайо. Ненормальность его личной жизни, о которой я слышал от Конрада [писателя Джозефа Конрада], от англичан, знавших его в Паранагуа и Рио-де-Жанейро, меня ни в малейшей мере не волновала. Как вы говорите, мы не можем повесить всех, у кого тот же порок, что у Кейсмента, и, в конце концов, эта болезнь совсем не заразна» (2).
     Брайан Льюис считает последнюю фразу «возможно, лучшим примером истинного отношения» (3) джентльменов того времени к нравам Кейсмента, чем «шаблонный язык обвинения» (3). Он привел в своей статье только эту фразу, но мне захотелось подробнее остановиться на письме Каннингема Грэма (а уж потом вернуться к другим джентльменам и их неофициальному отношению к «инверсии»). Оно было вызвано восторженной оценкой Кейсмента в автобиографии Невинсона. Каннингем Грэм написал, что считает оскорблением памяти великих ирландских патриотов (Эммета, Парнелла и т.д.), «когда в их ряды помещают такого человека, как сэр Роджер Кейсмент» (4). Из-за этих резких слов он, видимо, и счел нужным добавить, что нисколько не предубежден против Кейсмента из-за его личной жизни. Трудно сказать, так ли это было. Однако, судя по этому письму, больше всего Каннингем Грэм осуждал Кейсмента за то, что тот призывал ирландцев, находившихся в немецком плену, сражаться против Англии. Кроме того, он считал Кейсмента позером и был уверен, что тот ушел в отставку с государственной службы и пустился в заговоры лишь потому, что обиделся на британское правительство, когда не получил назначения на пост генерального консула в Нью-Йорке: «Его речь на суде, как мне кажется, была тошнотворна из-за явной неискренности. Ирландия не воевала с Англией, он не сделал ничего, чтобы получить право называть себя патриотом Ирландии» (5). При этом Каннингем Грэм старался быть справедлив к Кейсменту: «Он умер, как отважный человек, и за это я его уважаю, как я уважал неизменную смелость, которую он обнаруживал на протяжении всей своей жизни» (6); «Мир его праху. Быть может, его бесстрашие искупило все его заблуждения и пороки».

Продолжение напишу потом.

Цитаты в оригинале

1. ''These authority figures were men of the world; many of them would have experienced same-sex experimentation at the public schools they nearly all attended, if the tales and memoirs of the period are to be believed; some of them would have had a consciousness of same-sex desire themselves; and others would not have cared'' (The Queer Life and Afterlife of Roger Casement by Brian Lewis [Published in the Journal of the History of Sexuality (Texas): October 2005]).
2. "He was presumably a brave man, and did splendid work both in the Congo and on the Putumayo. The abnormality of his private life, which I hear from Conrad, from Englishmen who had known him in Paranagua and Rio de Janeiro, did not weigh on me at the least. As you say, we cannot hang all who have Casement's vice, and after all it is not a disease that is catching in the least" (A fever at the core: the idealist in politics by Jeffrey Meyers, Barnes & Noble Books, 1976, p. 85).
3. "perhaps more representative of real opinion than the stock language of condemnation" (The Queer Life and Afterlife of Roger Casement by Brian Lewis [Published in the Journal of the History of Sexuality (Texas): October 2005]).
4. "It is an outrage (in my opinion) to Owen Roe O'Neil, Tyrconnel, Wolfe Tone, Emmet, O'Connell, Parnell and Davitt, to place such a man as Sir Roger Casement in their ranks"(A fever at the core: the idealist in politics by Jeffrey Meyers, Barnes & Noble Books, 1976, p. 86).
5. "His speech at his trial, to me, was nauseous, for it was palpably insincere. Ireland was not at war with England, he had done nothing to entitle him to call himself an Irish patriot" (Ibid).
6. "He died like a brave man, and for that I respect him, as I respect the consistent courage that he showed throughout his life" (Joseph Conrad's Letters to R. B. Cunninghame Graham, Cambridge University Press, 2011, pp. 151-152).
7. "Peace to his ashes. May his bravery have washed out all his short-comings and his faults" (A fever at the core: the idealist in politics by Jeffrey Meyers, Barnes & Noble Books, 1976, p. 86).

@темы: гомосексуальность, история повседневности, Кейсмент

---

Т.Э.Лоуренс интересует меня как историческое лицо, я пишу только о фактах и, хотя мне знакомо выражение «личный фанон», у меня его нет.
Тем не менее, я поместила в этом дневнике баннер визитки команды с ФБ, поскольку мне нравится, как там рассказывается о Лоуренсе. Как нетрудно догадаться, больше всего мне нравится, что и клипы, и досье, и все остальные материалы в этой визитке опираются на исторические факты. О них рассказывается с юмором, но без домыслов и подтасовок.
Если вы мало знаете об историческом Лоуренсе или не знаете совсем ничего, у вас есть возможность ближе познакомиться с его историей.
Визитка команды. Если понравится, тут голосование (нужно назвать не меньше трех и не больше десяти команд).

@темы: ТЭЛ, Лоуренс Аравийский

---

В 1903 году, узнав, что генерал Макдональд, заподозренный в гомосексуальных связях, застрелился, Кейсмент написал в дневнике: «Приб.[ыл] "Один". Привез новости о самоубийстве сэра Гектора Макдональда в Париже! Причины, которые приводятся, плачевны. Из всех подобных случаев этот несомненно самый прискорбный и такой, что может указать сознанию нации более разумные методы лечения ужасной болезни, чем уголовное законодательство» (1). (Через два дня Кейсмент написал: «Очень тяжело из-за ужасного конца Гектора Макдональда. Бедняжка миссис Янг, она его любила», а еще через одиннадцать дней: «Ужасная комната в отеле. Москиты. Не сомкнул глаз. Грустно из-за смерти Гектора Макдональда».)
Из этих строк видно, что Кейсмент, как и многие его современники, относился к гомосексуальности как к болезни. Если позднее он и изменил свое мнение, мы об этом ничего не знаем, т.к. это единственные известные слова Кейсмента о гомосексуальности как о явлении, причем сохранившиеся в тех же Черных дневниках, на страницах которых он писал о своих случайных партнерах.

В оригинале

*"H.M.S. "Odin" arr. Brought news of Sir Hector Macdonald's suicide in Paris! The reasons given are pitiably sad. The most distressing case this surely of its kind and one that may awake the national mind to saner methods of curing a terrible disease than by criminal legislation" (Roger Casement. The Black Diaries. Edited by Jeffrey Dudgeon. Belfast, 2002, p 121).

@темы: гомосексуальность, Кейсмент

---

«У М было одно из привычных для холостяка хобби. Он рисовал акварелью. Он рисовал только дикие орхидеи, растущие в Англии, в тщательной, но скучной манере натуралистов девятнадцатого века» (Иэн Флеминг).

В оригинале

"M had one of the stock bachelor's hobbies. He painted in water-colour. He painted only the wild orchids of England, in the meticulous but uninspired fashion of the naturalists of the nineteenth century."
Когда Бонд в романе «На тайной службе Ее Величества» приходит к М домой, тот разглядывает «на редкость неприметный маленький цветок» в стакане с водой. Это дикая орхидея, растущая в Великобритании, Spiranthes spiralis или Осенние дамские локоны (Autumn Lady's-tresses). Вот она на рисунке одного из натуралистов девятнадцатого века.

Дж.Э.Сауэрби. Spiranthes spiralis. 1869 г. Отсюда.
М в восторге от этого цветка и недоумевает, как можно восхищаться яркими тропическими орхидеями, «этими непристойными гибридами из Венесуэлы и тому подобных мест» — орхидеями, которыми увлекался Ниро Вульф (книги о нем нравятся Бонду, М снисходит: «Да, читать можно»).

@темы: цветы, Рекс Стаут, secret agents

---

Вспомнила, что в этой записи написала не все, что хотела, о том, как современники, узнавшие о содержании дневников Кейсмента (нужно помнить, что о них не писали в газетах, информация распространялась среди представителей высшего и среднего класса, например, в клубах), отнеслись к его склонностям.

Но и тут еще не об этом. Написала в основном о терминах invert и pervert.

     Мне тогда хотелось быстрее вернуться к Адлеру Кристенсену, поэтому ограничилась взглядами консервативной части общества, выраженными, в частности, в речи Эрнли Блэкуэлла: мужчины, которым в однополом сексе нравится быть принимающей стороной, особенно отвратительны, поскольку отказываются от своей мужественности. Блэкуэлл назвал их «инвертами», противопоставив «первертам»: оба слова тогда употреблялись как синонимы для обозначения гомосексуалов, но чаще «первертами» называли вообще всех, кого считали извращенными в сексуальном смысле. Кроме того, это слово, значившее первоначально «отступник» (от истинной веры), обычно подразумевало сознательный выбор между нормальным и извращенным поведением, а сексуальная «инверсия», напротив, как правило, считалась природным состоянием и понималась как результат преобладания в человеке качеств противоположного пола. Современный историк сексуальности пишет о периоде между 1890 и 1930: «Принималось как нечто само собой разумеющееся, что инверта мужского пола должны сексуально привлекать "неинверты" его собственного пола, но это была лишь одна из многих его "женственных" черт. Рабочий класс тоже ощущал, что мужчина, который выглядит и ведет себя, как "настоящий мужчина" и исполняет традиционную "мужскую" социокультурную роль, даже если он и занимается сексом с другим мужчиной, не является инвертом (хотя несомненно будет рассматриваться как преступник)» (1). С этими взглядами непосредственно связано широкое распространение такого явления как rough trade. На этом фоне слова Кристофера Сайкса о том, что раз мужчины, секшие Т.Э.Лоуренса по его просьбе, «сами не были гомосексуальны, этот факт (если Лоуренс был гомосексуален) лишал переживаемый им опыт каких-либо элементов "развлечения"» (2) выглядят проявлением то ли неосведомленности, то ли лукавства. Написано это было в предисловии к изданию книги Олдингтона о Лоуренсе в Penguin Books, т.е. уже в то время, когда представления о гомосексуальности изменились.
     Эти перемены стали заметны уже после войны, но старые понятия были вытеснены не сразу. Например, в 1954 году Церковь Англии выпустила брошюру «Проблема гомосексуальности» (кстати, с рекомендацией отменить уголовное преследование за гомосексуальные действия между совершеннолетними), в которой использовалась эта же терминология: «инверт» там — гомосексуальный человек, а «перверт» — «гетеросексуал, совершающий гомосексуальные действия» (3). Может показаться, что смысл, вложенный Блэкуэллом и авторами этой брошюры в слово "перверт", не одинаков: у него, как мы помним, это мужчина, играющий активную роль в однополой анальной пенетрации. Но это расхождение окажется мнимым, если вспомнить, что в картине мира, стоящей за терминами "инверт" и "перверт", партнер, всегда придерживающейся в сексе роли, традиционно воспринимавшейся как «мужская», рассматривался как "нормальный" мужчина, во многом соответствующий позднейшему представлению о «гетеросексуале» (это слово во времена суда над Кейсмента уже существовало в научной литературе, но еще не стало популярным). В терминологии современных авторов разница между "нормальным" мужчиной прошлого и современным "гетеросексуалом" заключается в том, что сексуальная идентичность первого определялась в большей степени гендером его партнеров, чем их биологическим полом (4) (т.е. в качестве партнеров для него считались допустимыми не только женщины, но и «женоподобные» мужчины, хотя закон и мораль у разных народов в разные эпохи вступали в конфликт с этим представлением).
     Этой же теминологией воспользуется уже в 1976 году (через полвека после речи Блэкуэлла) биограф Кейсмента Б.Л.Рейд, который напишет, что, по его мнению, «заявление Блэкуэлла было хоть и жестоко, но клинически точно», однако «его тон, брезгливый, высокомерный, осуждающий» проистекает из «того же самого викторианского образа мыслей — пуританского, самодовольного и полностью лишенного воображения»(5), который побудил и представителя более просвещенного поколения, Рене Маккола, автора биографии Кейсмента, вышедшей в 1965 году, назвать героя своей книги дегенератом и первертом (явно уже в значении просто «извращенец»). Рейд возражает ему: «Кейсмент не был первертом — он был инвертом; он не был дегенератом — он был гомосексуалом» (5).
     Таким образом, сохраняя термины Блэкуэлла и вкладывая в них тот же смысл, что и он, авторы англиканской брошюры и Рейд иначе оценивают тех, к кому относятся эти термины, что отражает перемены, произошедшие в английском обществе к 1950-м, а тем более к 1970-м годам. Но если вернуться во времена суда над Кейсментом, можно обнаружить, что и тогда не все были согласны с точкой зрения Блэкуэлла.
Будет окончание.

Примечания

1. Same-Sex Affairs: Constructing and Controlling Homosexuality in the Pacific Northwest by Peter Boag, University of California Press, 2003, p. 24.
2. "According to Christopher Sykes in his introduction to the Penguin edition of Aldington’s biography, the people who whipped TE “were not themselves homosexual, a fact which (if Lawrence was homosexual) would deprive the experience of any elements of ‘fun’.” (Sykes – Introduction, p.20)" (отсюда).
3. The Embrace of Eros: Bodies, Desires, and Sexuality in Christianity by Margaret D. Kamitsuka, Fortress Press, 2010, pp. 152-153.
4. Например: "During this same period, however, interrelated cultural and scientific developments were leading to the belief that the biological sex was more important than the gender of one's preferred sexual partner in "determining" one's sexuality. That is, a "homosexual" was now increasingly defined by his sex acts and not by his gender stylization." (Same-Sex Affairs: Constructing and Controlling Homosexuality in the Pacific Northwest by Peter Boag, University of California Press, 2003, p. 24).
5. Locked in the Family Cell: Gender, Sexuality, and Political Agency in Irish National Discourse by Kathryn A. Conrad, University of Wisconsin Press, 2004, p.31.

@темы: ТЭЛ, гомосексуальность, Кейсмент, слова

---

На сайте "Картинки и разговоры увидела иллюстрации Фредерика Клемана к сказке Жака Кассабуа «Принц зимы».

+4

Тут больше
На этом же сайте есть иллюстрации Клемана еще к двум книгам, их я знала раньше, а в другом месте нашла его рисунки из книги «Ботанический цирк». Из-за тех, что к "Принцу зимы", пожалела, что не умею сочинять сказки, но эти, напоминающие плакаты Belle Époque, нравятся не меньше.

+2

Отсюда

@темы: цветы, иллюстрации, сказки

---

На Мультитране среди переводов сленгового выражения 'rough trade' попадаются, мягко говоря, странные: «гомосексуалист-проститутка с мазохистскими наклонностями», «мужчина-проститутка, который обслуживает агрессивных гомосексуалистов» (?). Кто и где использует в таком смысле выражение 'rough trade'? В современном сленге у него два основных значения, но вышеуказанного нет, есть как раз противоположное ему по смыслу. А второе (даже сейчас, судя по Википедии, основное, а когда речь идет о прошлом, оно единственное) на Мультитране вообще отсутствует. Понятно, что меня интересует именно оно.
     'Rough trade' в этом значении — маскулинные мужчины из низших слоев общества (солдаты, матросы, рабочие, безработные и т.д.), обычно живущие с женщинами, но за деньги или подарки становящиеся сексуальными партнерами гомосексуальных мужчин из привилегированных классов, либо играя активную роль в сексе с пенетрацией, либо вступая в "равноправные" сексуальные отношения, подразумевающие прежде всего взаимную мастурбацию.
     Важно подчеркнуть, что простые парни (т.е. 'rough trade') не соглашались быть пассивными партнерами, да, собственно, джентльменам это было и не нужно, их привлекала в таких парнях их мужественность, непременной чертой которой и те и другие признавали активную роль и доминирование в сексе. Историк сексуальности Мэт Холбрук пишет по этому поводу: «Критерии мужественности были стойкими и четко определяющими поведение. Тем не менее, они не совпадали с критериями "гетеросексуальности". Желания мужчин из рабочего класса, направленные на других мужчин, инициировались, признавались допустимыми и ограничивались гендерными различиями между мужчинами. Они могли заняться сексом или даже поддерживать интимные отношения с мужчинами, если их партнеры воспринимались и сознательно позиционировались как менее мужественные. Самым наглядным примером этих отношений доминирования и подчинения были связи таких мужчин с 'queans' [т.е. с явно гомосексуальными мужчинами, предпочитавшими пассивную роль в сексе], которые воспринимали свои собственные желания как женские»*.
     Не учитывая этого понятия, невозможно достоверно описать мужскую гомосексуальную субкультуру Англии второй половины XIX - первой половины XX века. О 'rough trade' я несколько раз писала под тэгом «джентльмены и простые парни». Собственно, джентльмены в этих записях почти всегда 'queans', а простые парни — 'trades'. Кажется, в последний раз речь шла об одном из прототипов М, секретарша которого догадалась, что «его вкусы явно привели его к тому, что известно как “rough trade”» (отсюда). Я не смогла передать это выражение по-русски, оставила как есть. А сейчас я думаю о переводе этого выражения из-за Кейсмента (почти все его партнеры, о которых мы знаем, принадлежали к этой категории). Никакие подходящие варианты перевода в голову не приходят, а писать "раф трейд" тоже, наверное, не выход. Я видела, что дамский любовный роман, который тоже называется Rough Trade (поскольку это понятие теперь иногда применяется и к гетеросексуальным отношениям, в которых женщина из среднего или высшего класса платит маскулинному мужчине из рабочего класса), в русском переводе получил название "Грубая торговля", но такой вариант перевода мне не кажется очень удачным, поскольку так можно назвать лишь явление, но не человека.

*Queer London: Perils and Pleasures in the Sexual Metropolis, 1918-1957 by Matt Houlbrook, University of Chicago Press, 2006, pp 173-174.

@темы: переводы, джентльмены и простые парни, гомосексуальность, слова, a very British story

---

Прослушать или скачать М.Щербаков Лунная соната бесплатно на Простоплеер

@темы: стихи, музыка

---

Я не смотрю сериал Vicious («Порочные») с Иэном Маккеленом и Дереком Джейкоби, но, видя отзывы на него в избранном, все время вспоминаю слова Теренса Кларка, бригадного генерала и члена парламента Великобритании, процитированные в журнале Encounter в мае 1961 г.: «Гомосексуальность это пара старых волосатых мужчин, один из которых сидит на коленях у другого и им это нравится» ('Homosexuality is a couple of hairy old males sitting on each other's knees and liking it'*). Я впервые увидела их в записных книжках Э.М.Форстера, удивилась и запомнила.
* Commonplace Book by Edward M. Forster, Stanford University Press, 1988, p. 242.
upd Оказывается, эта фраза была процитирована в статье, откуда ее выписал Форстер, в измененном виде, а генерал, выступая в парламенте, «агрессивно спросил»: «Раз мы собираемся разрешить такие вещи, понравилось бы моему уважаемому коллеге зайти в паб и обнаружить там пару старых волосатых мужчин, один из которых сидит на коленях у другого и им это нравится?»*.

В оригинале

*'If we are to allow this sort of thing to occur,' he aggressively demanded, 'would my hon. friend be happy to go into a public house and find a couple of hairy old males sitting on each other's knees and liking it?' (The Spectator, v. 250, 1960)

@темы: кино, гомосексуальность, Э.М.Форстер, Англия

---

Увидела у Лены Пестеревой стихотворение Заболоцкого, впервые опубликованное недавно:
В лесах далеких молодых
ложатся спать большие ночи,
у них наплечники из кружев,
и ноги в белых лепестках.
Они нас любят — кто их знает? —
они поспят дубровным сном,
потом придут. Мы им расскажем
свои позорные дела.
читать дальше

@темы: ссылки, стихи, русская литература

---

Известный альпинист Уинтроп Янг, в юности знавший Кейсмента, вспоминал, что тот «был мастер сплетать узоры из слов, чародей. Своим прекрасным мягким завораживающим голосом он воздвигал воздушные замки — небесные, идеальные, мерцающие замки. И пока он говорил, казалось, что все остальное не имеет значения. Но у него не было чувства юмора, абсолютно никакого» (1). Еще одна характеристика Кейсмента: «запутавшийся в политике, эмоционально неуравновешенный, слезливо сентиментальный, когда унывал, и абсурдно наивный, когда был в своей лучшей форме; зато исключительно благородный, необыкновенно отважный и наделенный простой человеческой мудростью, следствием его природной доброты» (2). Это уже пишет не его современник, а Морис Жиродиа, основатель «Олимпия Пресс», впервые издавший «Черные дневники» (в 1959 году), причем, по словам Гора Видала, "пишет о своем герое" (2). По этому вполне точному перечню достоинств и недостатков Кейсмента понятно, почему он был на своем месте, расследуя преступления в Конго и Перу, а вот заговорщиком оказался не самым лучшим (это я стараюсь мягко писать, а поставьте себя на место его сподвижников, узнавших, что два последних года все замыслы сэра Роджера становились известны британской разведке благодаря тому сомнительному молодому человеку, которого он ввел в их круг).
     После знакомства с Кристенсеном он стал неосторожен. В сравнении с тем, что Кейсмент не скрывал от Кристенсена деталей заговора, прочие проявления неосторожности с его стороны кажутся незначительными, но все же упомяну, что в гостиницах в Христиании (Осло), где Кейсмент останавливался под псевдонимам Лэнди, персонал подозревал их с Кристенсеном в сомнительных отношениях (в частности, из-за того, что Кристенсен не ночевал в своем номере, но также и из-за репутации Кристенсена — «содомита», который, по словам портье из отеля «Виктория», «когда бывал тут прежде с такими людьми, пытался потом их шантажировать» (3)), а главный портье «Гранд Отеля» Густав Адольф Олсен во время следствия после ареста Кейсмента показал, как однажды постучал в номер "Лэнди", «вошел, не дожидаясь ответа, и застал "Лэнди" и Кристенсена на кровати полураздетыми и в позе, наводящей на подозрения» (4). Годом раньше посланник Финдли писал коллеге, пересказывая явно ту же историю, но чуть иначе: «Моего информатора (уважаемого человека) попросили зайти в номер Лэнди (псевдоним Кейсмента), он согласился и обнаружил Кейсмента и Кристенсена сидящими на кровати Кейсмента и обнимающимися. Они не были раздеты, но природа их отношений была очевидна» (5). Биограф Даджен указывает на расхождение в версиях (хотя и считает его незначительным) — в одном случае «полураздеты», в другом «не были раздеты», но я тут не вижу противоречия. Финдли обратил внимание на то, что они не были голыми, и, видимо, посчитал, что неважно, полураздеты они были (т.е., видимо, просто без пиджаков) или полностью одеты. Тем более, что, как пишет сам Даджен, вряд ли необычно находиться в номере гостиницы полураздетым (5). Я не буду останавливаться на других свидетельствах такого рода против Кейсмента и Кристенсена, однако приведу слова матери Кристенсена: «Если Адлер с тех пор [после побега из дома в Америку в 16 лет] вступил в такие отношения с сэром Роджером Кейсментом, я убеждена, что Кейсмент его склонил к этому и разрушил его прежде чистую натуру. Когда он заезжал домой из Германии в ноябре-декабре 1914 г. и до января 1915 г., он ничего не сообщал об отношениях с Кейсментом» (6). Сам Адлер Кристенсен не скрывал, что у него был гомосексуальный опыт и до знакомства с Кейсментом. Кстати, в своих показаниях он так описал их первую встречу, произошедшую в Монтевидео, когда ему было восемнадцать: Кейсмент, «который был с визитом у немецкого посланника барона Норденфлехта [на самом деле, Норденфлихта] последовал за ним [Кристенсеном] в туалет, а затем они вместе пили в баре и очень подружились» (7). Кристенсен сказал также: «Я часто видел Кейсмента и он приходил ко мне в комнаты... [Он] подарил мне деньги и ювелирные изделия на сумму около 900 фунтов стерлингов»(7). Все это не упоминалось на суде и стало известно сравнительно недавно. Сам Кристенсон вообще на суде не присутствовал — его не пустили американские ирландцы-националисты из организации «Клан-на-Гаэль», боявшиеся, что он выдаст их секреты, «которые узнал от Роджера» (8), как писал в письме, перехваченном британской разведкой, их лидер Джон Девой, который после неудачи и ареста Кейсмента не упускал случая его обругать — из-за того, что тот не слушал его советов (например, агитировал ирландских пленных в Германии сражаться на стороне турок в Египете, хотя Девой предупреждал, что ирландцев это возмутит) и из-за Кристенсена, а когда стало известно о "Черных дневниках", заявил, что не сомневается в их подлинности (9).
     Кейсмент проявил осторожность, лишь когда не взял Кристенсена с собой в лагерь для военнопленных в Лимбурге. Кейсмент написал в дневнике (обычном, не "Черном", таких он не вел в то время), что профессор Шиман (правительственный агент) «позвонил вечером, чтобы наговорить тревожащих фраз насчет бедного Адлера, это было неуместно и злобно. Бедный Адлер! Видит Бог, он достаточно плох и без этих профессиональных расследований. Словами не выразить, как я беспокоюсь... и как мне противно» (10). Позже он записал, что были «обвинения против него [Кристенсена] и его поведения, на которые ссылался Шиман и о которых Блюхер говорил, что они были в рапорте, присланном полицией в министерство иностранных дел» (11), и добавил: «Прошлым вечером я сказал об этом рапорте Адлеру — чтобы объяснить, почему я не могу взять его с собой в Лимбург и к "Ирландской бригаде"» (11).

Сэр Роджер Кейсмент (он тут единственный без головного убора и с бородой) на борту немецкой подводной лодки U-19, которая отвезла его в Ирландию (где его арестовали англичане). Апрель 1916.

Нью-Йорк. 1919 г. Стоят Гарри Боланд, Лайам Меллоус, Имон де Валера, Патрик Маккартан, Диармайд Линч. Сидит Джон Девой.

Примечания

1. Roger Casement. The Black Diaries. Edited by Jeffrey Dudgeon. Belfast, 2002, p. 501.
2. The Selected Essays of Gore Vidal, 2008, p. 293.
3. Roger Casement. The Black Diaries. Edited by Jeffrey Dudgeon. Belfast, 2002, p.506.
4. Ibid, p.504.
5. Ibid, p.505.
6. Ibid, p.507.
7. Ibid, p. 438.
8. Ibid, p. 503.
9. Ibid, p. 452.
10. Ibid, pp. 443-444.
11. Ibid, p. 444.

@темы: Кейсмент

---

Lawrence оf Arabia. Biography Channel, A&E Television Networks.

Stochastic нашла в сети на русском языке документальный фильм о Лоуренсе Аравийском, в котором много внимания уделяется его мазохизму.

Встроенное видео

Биографии. Лоуренс Аравийский по flirt655
У меня этот фильм был только на английском. О Т.Э.Лоуренсе тут рассказывают такие известные его биографы, как Малькольм Браун, Майкл Ашер и Филлип Найтли (один из двух журналистов, впервые написавших в 1968 году о порках, которым подвергался Лоуренс по своему желанию в последние 12 лет жизни, а также эксперт по спецслужбам, которого я цитировала в записи о фильме "Tinker Tailor Soldier Spy").
А в сообществе Stochastic дает ссылку еще на один документальный фильм о Лоуренсе на русском.

@темы: ссылки, Лоуренс Аравийский, secret agents

---

Кейсмент

@темы: ТЭЛ, биографии, Кейсмент

---

«Твое лицо не выходит у меня из головы... я думаю о тебе все время... я знаю, что ты чувствуешь... и я люблю тебя за это, верная любящая душа. Я не хочу делать твое горе еще больше, показывая свое. Но в одном будь уверен — в жизни и смерти я никогда не забуду тебя, не забуду твоей преданности, любви и постоянства» (1), — писал сэр Роджер Кейсмент 3 июля 1915 года Эйвинду Адлеру Кристенсену, уехавшему в США по делам, связанным с заговором. И закончил письмо: «Да благословит Господь тебя, любимого преданного друга моего сердца... тебя, кто верен до смерти» (1).
Многие пишущие теперь о Кейсменте называют Кристенсена его слугой (например, тут), но Джо Макгэррити сообщил Кейсменту из США: «Твой друг доехал благополучно» (2). А вводя Кристенсена в дома своих светских знакомых в Германии, Кейсмент представлял его как личного секретаря. Как пишет биограф Роджер Сойер, затем в этом кругу «популярности Кейсмента повредила дерзость, с которой он продолжал свои отношения с Кристенсеном» (3). Княгиня Блюхер (англичанка по происхождению), дружившая в то время с Кейсментом, рассказывала в 1954 году, что "извращенные вкусы Кейсмента быстро стали очевидны в Берлине и вызвали скандальные слухи" (4). Надо заметить, эта дама, католичка, была настроена против британского правительства даже больше, чем ее муж, немец (тогда граф Блюхер, позднее ставший князем), поэтому ее трудно заподозрить в осуждении Кейсмента по политическим мотивам.

Примечания

1. "I cannot get your face out of my head — I thought of you all the time — I know what you felt — and I love you for it, you faithful loving soul. I do not want to add to your grief by any show of mine. But one thing be sure of, in life and death I will never forget you, and your devotion, affection and fidelity to me... God bless you, dear faithful friend of my heart — you who are true to the death." (Roger Casement. The Black Diaries. Edited by Jeffrey Dudgeon. Belfast, 2002, p. 455).
2. Ibid.
3. Roger Sawyer. Casement: The Flawed Hero. 1984, p. 117.
4. Roger Casement. The Black Diaries. Edited by Jeffrey Dudgeon. Belfast, 2002, pp. 445-446.

@темы: гомосексуальность, Кейсмент